Кино и жизнь - 7

Весенние дни стали длиннее, и я, возвращаясь из детсада, начал выходить гулять во двор. Туда на прогулку высыпали и другие ребята нашего двора. Однажды в погожий вечерок кто-то из ребят вынес во двор резиновый мяч. Пацан принялся катать мяч по высохшему асфальту и бить им в стенку деревянного сарая, возвышавшегося с правой стороны от дворового въезда. К этому игроку очень быстро примкнули и остальные ребята, и образовалась куча-мала, где каждый желал пнуть мячишко. В куче оказалась и малышня, и ребята постарше. Последним вскоре приелась бестолковая беготня, и кто-то из них подал идейку сразиться в футбольчик. Малыши, средь которых был и я, ничего ещё не слышали об этой игре, но нам старшие ребята объяснили, что она собой представляет, и что в ней надо делать. И старшие ребята: Сашка — сосед по бабушкиной квартире, Шура — мой теперешний сосед, и Витька из подворотного подъезда создали одну команду, а нас, оставшихся пятерых малышей, сплотили во вторую. Футбольными воротами мы сделали железный гараж и два кирпича, поставленные посередь двора. И меж этих ворот закрутилось бурное футбольное дерби. Ворота, конечно, никто не защищал, все старались лишь захватить мяч и ударить по нему ногою. Мы действовали каждый сам за себя, а старшие сообща, и нам посыпались голы, но мы этому нисколько не расстроились. Нам было в удовольствие уже просто погонять мяч, а куда он влетал — в наши ворота, в чужие — не имело значения.

И футбол так увлёк всех дворовых ребят, что мы стали играть в него чуть ли не каждый вечер.

И вместе с футболом я поддался ещё одному увлечению, но оно меня не захватило, а только преподнесло запоминающееся открытие.

Дядя Валя, отчим, объявившись в нашей семье, подарил мне конверт с несколькими десятками марок. Он, наверно, этот подарок не планировал, а взял то, что первое под руку попалось, и вручил мне. Но я всё равно такое подношение принял и ему обрадовался. К этому времени я имел уже кучку советских марочек и к ним добавил и отчимовские. На моих марках были изображены Владимир Ильич Ленин, трактора, работавшие в поле, Белка и Стрелка, летавшие в космос, Кремль, искусственные спутники Земли, знаменитые революционеры и военачальники. А на подаренных выступали какие-то коронованные особы, древние замки, большие парусники и старинные автомобили, и всё это обрамлялось иностранными буквами. Дарёные марочки были потускнее и размером поменьше, но я и к ним стал относиться бережно. И решил, что накоплю себе ещё каких-нибудь марочек.

Как-то в мае, в воскресенье, я вышел утром во двор и увидел соседского мальчишку одногодку. Он пристроился за деревянным столом, за которым взрослые мужчины вечерами резались в домино и картишки, и разглядывал марочки, разложенные перед собою. Подойдя к мальчишке поближе, я принялся рассматривать его клейко-зубчатое достояние. Тут рядом с нами проявился Шура, вышедший на утренний променаж. Он посмотрел на выставленные марки и взялся нам разъяснять, чем они могут цениться, и как их следует собирать. Из его слов получалось, что марки выпускают разные страны — капиталистические и социалистические, и капиталистические — это те, что не дружат с Советским Союзом, а социалистические — это те, что похожи на Советский Союз. Так же марки делятся на серии, объединённые общей темой, обрисовывая растительный или животный мир, автомобили или какую-нибудь иную технику, или великих личностей. И больше ценятся иностранные марки, и из них сааме лучшие те, что представляют колонии. Шура присмотрелся к некоторым маркам мальчугана и бросил ему: "Не уходи никуда, я сейчас", — и поспешил домой. Минут через пять он снова оказался у стола, держа в руке небольшую кожаную книжечку. Шура развернул книжицу, а там засверкали разнообразные марки, лежащие рядами за особыми целлулоидными креплениями. Шура предложил мальчишке меняться и первым взял у него две марочки. Мальчуган этому не воспротивился и, сунув нос в Шурины марки, выбрал себе из них две самые большие и яркие.

Я подумал, что тоже смогу обновить своё почтовое богатство и за неинтересные марки получить привлекательные. Метнулся к себе в комнату и возвратился к столу с коробкой, наполненной марками. А деревянную столешницу уже окружили другие ребята, и среди них были Сашка и Витька. Я раскрыл коробку, и все собравшиеся отвернулись от марок мальчишки и переключились на мои почтовые квадратики. Шура узрел засветившиеся марки и кинулся выбирать из них одну, вторую, третью. Но я его почти сразу же остановил, вопросив: "А ты что дашь мне за них"? Он вмиг предъявил уже виденные мною марки, но я решил, что там ничего хорошего больше нет — всё лучшее перешло к первому марочнику, и от них отказался. Тогда Шура перевернул страницу у книжечки, и передо мною распахнулся второй разворот, где таились ещё красивее марки. Он предложил мне выбрать то, что понравится, за те марки, что взял. А у меня глаза разбежались от открывшейся пестрящей красотищи, и я растерялся, что же выбирать. И при этом мне показалось, что мои марки всё же ценнее, чем выставленные. Шура заметил, что я колеблюсь, и стал за одну мою марку совать две своих. На такой обмен я тут же клюнул и, расставшись с тремя квадратиками, отображающими коронованных лиц, заполучил четыре прямоугольничка с собачками и два треугольничка с цветочками. Шура занялся изучать с тщательностью полученное приобретение. Замершие рядом малыши дивиться на состоявшуюся сделку. А Сашка и Витька кинулись к своим квартирам. Они быстро вернулись к нашей компании с личными марками — оказывается, у них тоже имелись подобные почтовые наклеечки. Эти ребята бесцеремонно запустили руки в мою коробочку и зашуршали в ней, отыскивая нужные им марочки. Я возмутился такому обороту. А они забрали себе мои "кораблики" и "замки" и взамен предложили кучу каких-то "оленей", "зайцев", волков" и "лисиц", убеждая при этом, что все эти травоядные и хищники хорошо дополняют мою серию о животных. Мне досталось больше марок, чем отдал, и я успокоился, а Сашка и Витька увязались меняться меж собою. Я стал рассматривать то, что заимел, и ко мне опять обратился Шура, захотев продолжить обмен. Он разглядел в моей коробочке ещё нечто примечательное и задумал вытянуть это у меня. Да я заартачился, сообразив, что мои марочки здесь самые востребованные. Но на помощь Шуре пришли Сашка и Витька, пустившись уговаривать меня совершить обмен, поясняя, что он будет равноценным. Я поддался на эту приманку, и у меня не стало и "автомобильчиков", зато появились изображения каких-то людей и картиночки морей и горных пейзажей, и добавились животные севера — тюлень, белый медведь, белая лиса и куропатка. И на этом наша марочная вакханалия затихла. Утащив у меня всё, что пожелали, Шура, Сашка и Витька, спокойно произвели последний обмен меж собою и засобирались разойтись по квартирам. И прежде, чем уйти, они довольные и с еле скрываемой хитрой улыбкой поздравили меня с отличным марочным наваром.

Я отнёс свои марки домой и подвёл итог разыгравшемуся обмену. Коллекция моя почтовая не убавилась, а даже прибавилась, только в ней все коронованные головы, старые парусники, автомобильчики и замки исчезли, а на их месте появились какие-то зверюшки, цветочки и картинки. И я не заметил, чтобы у меня сложились какие-нибудь серии. И тогда я догадался: старшие ребята меня просто облапошили с марочным обменом. Но я на них за это не обиделся, потому что сам поддался обману. И я свои марки в коробке засунул в игрушечный хлам и больше к ним не возвращался.

Меня филателия не заразила. Но зато я с помощью неё узнал, что в мире существует большое количество разных стран, таких, как Польша, Румыния, Болгария, ГДР, Монголия, Китай, Бурундия, Заир, Мозамбик, Уругвай, Иран, Ирак, Португалия, Испания, Англия, ФРГ, Италия, Франция, Бельгия, Швеция, США и Канада. И лучшие из них, судя по марочкам, это Португалия, Испания, Англия, ФРГ, Италия, Франция, Бельгия и США.