В середине августа Билибин, Раковский и четверо рабочих покинули Олу, захватив с собой четырехмесячный запас продовольствия. Цареградский остался в Оле готовиться к организации зимнего транспорта.
Добравшись до притока Бахапчи, реки Малтана, группа Билибина соорудила два плота и стала сплывать вниз по его обмелевшему руслу, подолгу задерживаясь на многочисленных мелях, через которые плоты приходилось протаскивать волоком. Через три дня они добрались до Бахапчи. Вопреки ожиданиям она оказалась пригодной для сплава, хотя и очень опасной, особенно в это время года, когда вода была слишком малой. Прорезая гранитную гряду, Бахапча образует ряд порогов, которые с небольшими перерывами тянутся на расстояние около 30 километров.
Так или иначе, а пороги были благополучно преодолены, и 12 сентября группа Билибина высадилась на берег в устье Среднекана. Здесь, однако, было пусто. Основное «население» Среднекана в количестве двадцати девяти человек, в составе пяти старательских артелей, обитало километрах в шестнадцати вверх по Среднекану. Там, в устье ключа Безымянного, где когда-то Поликарпов нашел хорошее золото, земля была ископана ямами. Старательская вольница без всякой системы проходила выработки и добывала золото.
Экспедиция, перебравшись к устью Безымянного, построила там барак и приступила к разведочным работам в долине Среднекана.
Сначала старатели относились к экспедиции враждебно-настороженно, считая, что она является органом государственного контроля. Убедившись, что у нее свои задачи, причем связанные с поисками и разведкой золота, они резко изменили свое отношение: стали обращаться за советами, жаловались на то, что богатое золото попадается все реже и реже. Отношения из враждебных перешли в нормально-дружественные.
В конце сентября на Среднекан прибыл управляющий Среднеканской конторой Союззолота Ф. Д. Оглоблин, вместе с Поликарповым и группой старателей.
Оглоблин немедленно вывесил объявление о том, что вся территория от Буюнды до Бахапчи закреплена за Союззолотом и что начиная с 9 октября 1928 года старатели должны все намытое золото сдавать в контору по цене 1 рубль 13 копеек за грамм.
Это объявление вызвало у старателей бурю негодования. Однако приходилось подчиниться. Рано или поздно это должно было случиться.
…Тяжелые таежные будни осложнялись недостатком продуктов. С каждым днем становилось все холоднее и холоднее. Снег выпал еще в конце сентября, и все с нетерпением ожидали прибытия оленьих транспортов из Олы. Уже в начале ноября стал ощущаться недостаток продовольствия. В конце ноября наступил общий продовольственный кризис. Пришлось забить на мясо оставшихся лошадей. Были съедены все собаки, внутренности забитых лошадей и даже их кожа. Работы были приостановлены. Люди сидели в бараках, стараясь сохранить последние силы.
Первый олений транспорт пришел только 26 декабря. Можно себе представить, с каким восторгом его встретили изголодавшиеся, павшие духом зимовщики.
Вместе с транспортом прибыли остальные члены экспедиции Билибина. Постепенно стали подъезжать новые старательские артели. Золотодобыча велась все на том же небольшом участке в нижнем течении Безымянного, долина которого была вдоль и поперек ископана старательскими ямами. Золото здесь было очень неравномерным, и одни артели зарабатывали неплохо, в то время как другие тут же рядом не могли заработать себе на пропитание.
Со всей остротой вставал вопрос, где развертывать золотодобычу. Проводившиеся экспедицией разведочные работы не давали положительных результатов. Надо было форсировать поисковые работы, но на прибытие конного транспорта можно было рассчитывать в лучшем случае не ранее середины июня.
Свободное копирование
