authors

1478
 

events

202530
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Igor_Diakonov » 1915 - 1922. - 7

1915 - 1922. - 7

10.05.1919
С.-Петербург, Ленинградская, Россия

    Но мама - это не главное. Главное - это Нюша и Миша. Мама всегда занята: то с Аликом (его недавно принесли из больницы, где он вылез из маминого живота; он был синий и весь покрыт волосками), то на рынке, то в «Капле молока». Нюша мне читает книжки, а потом вдруг я ей читаю, и все удивляются.

    С Мишей еще интереснее. У него свитер, расчесанные на бок волосы, большие серые глаза, которые жалобно смотрят, когда его бранят. Разговаривать с ним очень интересно, потому что он все понимает. С ним мы играем в Троянскую войну: строим из кубиков Трою, и её осаждают маленькие жестяные значки с нарисованными на них аэропланами, пушками и тому подобными вещами. Если значок перевернется, значит, он убит. А если встретятся два важных значка - например, Ахиллес и Гектор, - то нужно устраивать единоборство: я - Гектор, а Миша - Ахиллес, и меня убивают; это не очень хорошо, и я говорю, что Гектор должен когда-нибудь проколоть Ахиллеса, но это Миша позволяет очень редко. Правда, иногда Миша делает нехорошие вещи: например, он дал мне есть уголь от самовара, и говорит, что это очень полезно, а другой раз крючком хотел вывернуть мне ноздрю, но я на него не сержусь. Потом Миша нарисовал большую карту придуманной страны Ахагии. Я эту карту хорошо знаю, знаю все города, реки и железные дороги, и на глобусе могу найти место Ахагии в Тихом океане - там, где синие линии течения заворачивают кольцом и стоит фабричная марка. Миша еще без меня написал много книг; у него псевдоним: Хуан де Крантогран, только его романы - «Охотники за леопардами», «Дон Порфадио де Рребан» и другие я читать не могу, потому что они написаны письменными буквами. Потом он написал интересную книгу про полет на Марс и про марсианина Гои-Бизаи-Навура; папа ее перепечатал на машинке. Это я прочел. Пишет он и стихи. Первые были сочинены в болезни, в дифтеритном бреду:

 

    Это мне рассказывала стенка,

    Когда отблеск лампы падал на нее,

    Там блестели золотые буквы «Н.K.»,

    Светом огненным покрыто было все.

    Приятно жутко, таинственно и непонятно. И никто, даже сам Миша, не знает, что это были за буквы «Н.К.». Потом уже стихи серьезные:

 

    Небосклон туманный смотрит тупо,

    Утомленный город задремал.

    Лампа стол мой освещает скупо,

    Звезд не видно, месяц не вставал.

    Иногда глаза автомобиля

    Прорезают дремлющую мглу,

    И она ворота отворила

    И бежит, дорогу дав ему.

    Всюду жуть безмолвия ночного…

    Лишь гудок провоет на реке,

    Прозвучит он словно стон больного

    И замолкнет где-то вдалеке.

    Конечно, я сразу запоминаю его стихи наизусть, твержу их, и они становятся для меня - как бы это сказать? - каким-то отсветом, ложащимся на всю нашу жизнь.

 

    Со времени моего приезда Миша романов не пишет, - а стихи - редко. Теперь Миша пишет пьесы, читает мне их, рассказывает про театр. Кроме того, он сделал картонный театр с картонными же раскрашенными персонажами, которых Миша двигает с двух сторон на палочках, почти не видных из-за нижнего бордюра сцены - «рампы».

17.09.2015 в 12:47

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright Свободное копирование
Любое использование материалов данного сайта приветствуется. Наши источники - общедоступные ресурсы, а также семейные архивы авторов. Мы считаем, что эти сведения должны быть свободными для чтения и распространения без ограничений. Это честная история от очевидцев, которую надо знать, сохранять и передавать следующим поколениям.
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: