18 мая. <...> Ах, какая канитель с репинскими деньгами18. Опять Абрам Ефимович затягивает платежи. А я решил сегодня послать их. Вести о том, что разгромлена моя дача, не ужасают меня, и я ужасаюсь под диктовку Марии Борисовны. Мне гораздо больнее, что разгромлена моя жизнь, что я не написал и тысячной доли того, что мог написать.
Был у Серапионов. Читал мне свои стихи Антокольский — мне вначале они страшно нравились, он читает очень энергично,— но потом я увидел, как они сделаны, и они разнравились.
Полонская читала так себе. Несколько раз вбегала Мариэтта Шагинян. Каверин говорил резкие вещи, с наивным видом. Напр., Антокольскому сказал:
— А все же в ваших стихах — не обижайтесь — много хламу.
Лунц (больной ревматизмом) сказал Коле:
— Знаешь, твои стихи начинают повторяться. Все веточки, букашки, душа, и непременно что-нибудь «колышется».
Тон очень простой, наивный и труженический. <...>
18...какая канитель с репинскими деньгами. — По неопубликованной переписке И. Е. Репина с К. И. Чуковским (архив К. Чуковского и музея-усадьбы И. Е. Репина «Пенаты») видно, что Чуковский посылал Репину деньги, а потом и отчет издателя Абрама Ефимовича Эйзлера о гонорарах, следующих И. Е. Репину за издание его книги «Бурлаки на Волге» в издательстве «Солнце» (1922). Из-за постоянной девальвации рубля в это время денежные отношения с Репиным запутались. Из отчета издателя видно, что Чуковский, который готовил это издание и был редактором книги, никаких денег за эту работу не получал. Репин, однако, считал, что ему посылают «фальшивые» деньги, так как встречался с трудностями при переводе рубля в финские марки. Все эти сложности нашли свое отражение в переписке с Чуковским.
Свободное копирование
