6 марта 1968 г.
Днём зашёл к отцу в его больницу, собираясь стрельнуть пятёрку на подарочек маме, но его на месте не оказалось. Дежурная медсестра проводила в отцовский кабинет, и я там промаялся часа полтора. От нечего делать заглянул в другую смежную комнату, где у отца склад всякой всячины, вроде кучи противогазов на случай проверки готовности персонала к гражданской обороне (парочку поновее себе выбрал). Вдруг обнаружил в углу два десятка картин в рамах, повёрнутых лицом к стене, и не сдержал любопытства – расставил их вдоль стеллажа. На всех был один и тот же вид из окна этого кабинета: кусок улицы Дурова с трамвайными путями, татарская мечеть – зимой, летом и осенью, в снегу, в зной и дождь, утром, в полдень и на закате. Этакий Клод Монэ, его цикл с Руанским собором...
Я не удивился бы, окажись картины отца чёрно-белыми – после контузии он потерял способность различать цвета (в детстве как-то попросил у него красный карандаш, а он растерянно протянул зелёный), потому и не вернулся в художественное училище 905-го года, откуда ушёл на фронт. Ему говорили, что это не лечится, однако на всех этих картинах цвет был абсолютно сочен, композиции лепились уверенными точными мазками... Смутившись вдруг, что отец меня здесь сейчас застанет, я поспешно вернул всё на место, как было, и ушёл черновой лестницей.
Свободное копирование
