13 мая 1967 г.
Кино «Не самый удачный день» с Никитой Михалковым и Ольгой Гобзевой критики уже обозвали: не самый удачный фильм. Эпигонский, конечно, – снят в подражание французской новой волне, с налётом студенческого юмора. Есть несколько симпатичных сцен, вроде класса фехтования в Щукинском училище. А если что и останется – вставной эпизод в кафе, где товстоноговские ученики поют песню Окуджавы «До свидания, мальчики!» – эмоционально, до кома в горле.
17 мая 1967 г.
Директор поймал меня за рукав на выходе из школы и затащил в свой кабинет. Когда увидел у него на столе пачечку своих журналов, а сверху тот, который стал распространять два дня назад, – всё понял. Кривовяз же был невозмутим – всем видом показывал, что иначе быть не могло: в своей школе он знает всё. Однако тон выбрал снисходительно-опекунский.
Разговор наш протекал с глазу на глаз и свёлся как бы к разбору сочинения по литературе. Сказал, что за текст про Шолохова он поставил бы «пятёрку», даже обсудил бы его на уроке, благо рассказ «Судьба человека» включён в школьную программу, а про музыку ему читать было скучно – он современную какофонию не воспринимает. Впрочем, он человек широких взглядов, но если про такой журнал узнают в РОНО, наверняка посоветуют воспользоваться традиционной формой стенной газеты. В редсовете которой столь активный редактор (указующий жест ладонью в мою сторону) вполне может проявить лучшие журналистские качества. Но вообще – нажал – не надо самодеятельности (только тут в директорском голосе зазвенел металл), незачем играть в подпольщика:
– Приносите свои опусы сразу мне – буду я вашим первым, как царь-батюшка нашему Александру Сергеичу… – сделал паузу, как бы пробуя слово на вкус, и не сказал «цензором», – читателем.
На том «педурок» закончился – я дал слово, что больше печатать журнал не буду, да и когда – через три недели школе конец, и Семён Яковлевич сможет спать спокойно: уйду я отсюда. И тут Кривовяз выдал:
– А вот это дудки! Никуда я вас не отпущу – оставлю на второй год и буду с вами работать!