От знакомых Гоша узнал, что в Литве проживал знаменитый художник и статуэточник Чюрленис, тоже специализировавшийся исключительно на изображении всевозможных чертей. Отец Георгий возгорелся обмениваться с ним творческими планами, но выяснилось, что это уже невозможно, так как г-н Чюрлёнис не дождался своего более молодого соратника и сейчас скорее всего общается с чертями напрямую .
Из-за невозможности посоветоваться с признанным мэтром «чертопологии» какой-то период в творчестве Кторова занимали некие авангардистские метания. Не имея пока учеников и последователей, он метался от невозможности осмыслить, являются ли рогами рог носорога и бивни палеонтологических мамонтов. Но после первых же опытов вопрос отпал сам собой. Ведь если мамонтовые бивни, торчащие из-под усов Иосифа Виссарионовича, ещё как-то смотрелись, то наличие бород у остальных членов преступной группы полностью исключало бивни как необходимые аксессуары.
Ничего, правда, выглядел Фрид Энгельс с носорожьим рогом. Но Кторов более чем трепетно относился к своей творческой индивидуальности и отбивать лавры у Иеронима Босха совсем не собирался.
Наоборот, единственным и скромным желанием Гоши была пара выставок где-нибудь в Париже и небольшая цветная иллюстрация в заграничном каталоге одного из его любимых шедевров — «Маркс, Ленин и Сталин отшибают рога у Энгельса».
Причём подписано должно было бы ть просто и лаконично:
«Г. КТОРОВ. ЧЕРТИ. Масло, холст. ГТГ».
Время тогда было странное, если не сказать больше. Вместо того чтобы стать сумасшедшим, художник прослыл диссидентом и борцом за всякие права. Комитет, хоть и находящийся на излёте, начал подслушивать кторовские разговорчики, да и сам позванивать разными молодецкими голосами, обзывать на всякий случай жидовской мордой и требовать его скорейшего отъезда на любимый Запад — прибежище всех конформистов.
Свободное копирование
