Глава 38. Работа в Швеции
Произошедший в стране отбор в списки богатых, был с выстрелами, трупами, искалеченными судьбами многих семей. Ещё не факт, что полученное не по заслугам и не всегда честно богатство принесёт пользу в будущем его владельцам и потомкам. История покажет!
Вернусь в 1982 год. В Торговом представительстве в Швеции, за нашим управлением, была закреплена должность эксперта по науке и технике. На эту должность мне и было предложено поехать.
Эта командировка чуть было не накрылась «медным тазом». За полгода до отъезда я попал в пожар, а оттуда прямиком в больницу с переломом таза.
Всё случилось на горнолыжной турбазе в горах Закарпатья. В сильный мороз она загорелась. Мне удалось вывести на улицу Олю, а за женой я помчался через огонь и дым на третий этаж. В комнате её уже не было. Как потом выяснилось она благополучно выбросила в окна наши пожитки и лыжи.
Затем вылезла сама в окно на крышу, а дальше она в прыжке благополучно приземлилась на кучу рюкзаков, отделавшись трещинами в ребре. Я же одурманенный дымом пожара скатился с крыши, и упал на бетонную плиту, разломившись как курица по середине костей таза.
Лечил меня прекрасный врач захудалой больницы недалеко от городка Славск.
В больнице не было воды, а во время операции под наркозом, когда врачи сшивали мне кости таза погас свет. Зашивали меня при свечах. Всё окончилось благополучно.
Длительное лежание на кровати в позе «полусогнутые ноги на валике из одеял» закончилось пролежнем в районе поясницы. Кроме навязчивых мыслей – «Почему же я не догадался связать верёвку из простыней?» - меня в основном беспокоило: «Смогу ли я ходить?».
Через три недели лежания на спине я встал и держась за плечи жены, стал мерять шагами больничный коридор. Количество сделанных шагов я аккуратно записывал в дневник. С двух-трёх шаркающих шагов я постепенно увеличил их количество до сотни.
Радость от движений ,омрачали переживания Лианы Васильевны, что у нас украли лыжи и вещи, выброшенные в окно. Особенно она горевала о разбитом чужом приёмнике, взятого нами в горы у нашего приятеля Рябчука.
В больнице нас с Толей Пивцовым навещал следователь.
Оказывается, нас с ним пытались обвинить в поджоге. Но нашлись свидетели наших героических попыток тушить огонь вёдрами с водой. Посмотрев на наш страдальческий вид, выслушав объяснения, следователь версию о поджоге отмёл.
Перепившиеся спиртного в ночь пожара львовские милицейские начальники постарались выгородить себя. В результате сгоревшее трёхэтажное деревянное здание горнолыжной базы списали на случайное возгорание.
Ещё раз местный следователь навестил меня уже в Москве, когда я восстанавливался в спортивном диспансере. Мой рассказ о попытках тушить пожар, измождённый внешний вид видимо его удовлетворил, и дело о поджоге закрыли.
Реабилитацию я проходил в спортивном диспансере вместе с покалеченными чемпионами спорта, эстрадными артистами, сотрудниками КГБ.
Спортивный диспансер был расположен в самом центре Москвы возле Курского вокзала. На его территории разбит прекрасный парк, стекающий к берегу речушки. Напротив монастырь. Тишина необыкновенная. От старинных построек чьей-то богатой усадьбы веет умиротворением и спокойствием. Моя спортивная натура быстро приспособилась к окружению, оздоровительной гимнастике и я быстро пошёл на поправку.
Особенно этому способствовал разговор с моим начальником Малькевичем. Справившись о моём самочувствии, он спросил, не раздумал ли я ехать на работу в Швецию? Услышав моё «да» он сказал, что приступает к моему оформлению. Появилась чёткая цель – сейчас март, а ехать надо в июне. И я старался!
Оказалось, что самое трудное это восстановить все сгоревшие документы. Именно тогда я и понял, что означает «без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек!». Самым трудным в этих хлопотах было восстанавливать шоферские права. С этим я смог справиться только после звонка гаишному начальству моих покровителей.
Свободное копирование
