В марте Володя заболел корью. Это заболевание надолго привело его в нашу квартиру. Судьба этого мальчика с каждым днем все более захватывала мое сердце, а обстоятельства его жизни, казалось, помогали этому. Когда наступил день его полного выздоровления и переезда к отцу, мы оба грустно переживали это событие. Тогда еще ни у него, ни у меня не было даже намека на возможность окончательного его переезда ко мне.
К этому времени относится и появление артистки из «Летучей мыши» Сусанны Николаевны. Она столовалась у нас в квартире. Я встречал ее, перекидывался необходимыми словами вежливости и искренне считал, что никак не могу быть в плане ее любви и жизни. И в самом деле. Совсем молодая артистка, с данными для карьеры, и я, немолодой врач, без денег, без положения и, по существу, — без перспектив. А между тем на моем письменном столе начали появляться цветы. Шутливо и искренне доказывал я ей ее ошибку. Она, как водится при этих «острых заболеваниях», убеждала меня в противном и некоторое время верила в свое чувство ко мне. «Вы не поверите, как я стосковалась по Вас, а Вы все так же неприятно холодны. Хочется, чтобы Вы зашли ко мне. Двадцать первого — мое рождение. Кое-кто у меня будет. Хотелось бы видеть и Вас. Не сердитесь на меня. Сусанна».
Время, и очень недолгое притом, работало на меня. Одним неудачным романом в жизни получилось меньше, а простыми дружескими отношениями больше. Лето Сусанна Николаевна прожила с Володей в Маклокове. Это скрасило пребывание там обоих. С осени Сусанна Николаевна была принята в Малый театр, но чтобы удержаться там, нужна была большая работа, а ее тянула женская доля. Она не могла жить одна. Поиски «его» и все неудачные, одна привязанность тяжелее другой. Глаза становились все больше, личико все меньше. Бросила Москву и уехала к родителям в Ташкент. Доехала ли? Не знаю до сих пор.
6 июля 1919 года. Кронштадт. «Дорогой Михаил Михайлович! Живем по-старому, только с каждым днем слабеет уверенность, что завтра будем сыты. Свирепствует сыпной тиф. Несколько докторов и сестер умерло от него. Ночью бросали у нас эс-эровские прокламации. Втихомолку расстреляли несколько человек. Скоро мы, оканчивающие семиклассники, будем сниматься все вместе. Надоело мне реальное, и друг другу тоже мы все надоели. И взаимное уважение потеряли. Ничего трогательного в расставании, как это было у Вас при окончании гимназии, у нас нет. Борис Вержбицкий».
Свободное копирование
