Тысяча девятьсот восемнадцатый год - 70

На вокзале говорят, что Рада разогнана. Днем была небольшая стрельба. Значит, мы опоздали. Лица вытягиваются. Некоторым из наших очень хотелось подраться. На нескольких извозчиках едем в Липки. Двое юнкеров и я в ландо с Гоголь-Яновским. Теплая весенняя ночь. На улицах пусто. Стуча подкованными ботинками, ходят германские караулы.

-- А как же с избранием гетмана, господин полковник?

-- Такая мысль действительно была, но потом от нее отказались. Решено ограничиться созданием в Раде и министерстве буржуазного большинства. Сейчас, конечно, можно, пользуясь немцами, провести все, что угодно, но приходится подумать о будущем. Революция не изжита. Гетман -- слишком большой риск.

Юнкера разочарованно молчат. Опять, значит, не удалось...

Вот и цель нашего путешествия -- квартира Сахно-Устимовича[1]. В маленькой передней стоит пулемет, направленный на дверь. На полу расселись солдаты германского караула. Все почти комнаты обращены в спальни. В гостиной расставлены походные кровати. Кто-то улегся на ковре. Многие уже полураздеты. Все больше пожилые офицеры. Несколько артиллеристов. По облику и говору -- малороссы. Хозяин в черном жупане. Нашу компанию -- пятнадцать офицеров и добровольцев -- встречает радушно.

-- Спасибо, что приехали. Народа совсем мало.

-- А что же гайдамаки Штакельберга?

-- В последнюю минуту ушли с вокзала. Полковник Гоголь-Яновский делится впечатлениями с обитателями квартиры.

Здесь собрались чуть ли не главные участники гетманского переворота. Да, Скоропадский избран гетманом всея Украины. Г. Я. ошибся -- приведен в исполнение первоначальный план. Смотрю на наших -- они сияют. Г. Я., смущенно разводяруками, тихо говорит мне:

-- А мне все-таки кажется, что сейчас еще не время[2].

Нам предлагают располагаться на коврах, но неловко стеснять и без того стесненных хозяев. Какой-то офицер куда-то нас ведет". Перед тем как уходить, каждый из нас получил немецкое удостоверение на право ношения оружия[3].

У одного из полковников их была целая кипа. Мы сами вписали свои фамилии. На улицах по-прежнему пустота и германские караулы. Встретили только двух штатских, медленно гуляющих по тротуару. Наш провожатый показал на одного из них -- пожилого господина с огромными хохлацкими усами. -- Это председатель совета министров Устимович.

"Ночуем на столах канцелярии автомобильной базы Украинского правительства. Я долго перекладываю неудобные толстые связки дел. Почему-то вспомнилось, что во время франко-прусской войны иностранные послы уехали вместе, с правительством в Бордо и папский нунций в первую ночь спал на биллиарде.