Мои одноклассники - 5

Мои одноклассники- 5. Галя Жуковская

За школьным окном пасмурно — вот-вот начнется дождь, что естественно в апреле.  Переглядываемся с Галей и киваем друг другу — после занятий пойдем гулять под дождем. Мы дружили вчетвером, но прогулки под одним зонтом были только вдвоем —  шлепали с подругой по лужам на разбитых тротуарах и по очереди  читали стихи.

В конце 60-х в продаже появились тоненькие книжечки стихов молодых поэтов, напечатанные на плохой серой бумаге. В журнале «Юность» можно было прочитать не только патриотические, но и лирические стихи, на слуху были имена Вознесенского, Евтушенко, Рождественского, Асадова, Снеговой.  И нам по 17 лет.

Мы не щебечем о мальчиках, которые нам нравятся, хотя ни для кого не секрет, что я влюблена в Сашу Гончаренко, а Гале нравится Витя Тюкин. Оба шалопаи и пофигисты — полные наши противоположности, но удивительно талантливые. Санька — музыкант, играющий в городском оркестре на нескольких инструментах, Витька — мастер на все руки, у которого и спичечный коробок был радиоприемником. Спустя 40 лет мы с Витей «нашлись» в соцсетях, он присылал мне много стихов разных авторов, которые ему нравились. Я пожалела, что в свое время мы скрывали свои увлечения, а то и Виктор мог бы нам составить компанию под дождем. Я спросила, нравился ли ему кто-то из одноклассниц и услышала:

 - У нас была одна графиня — Галя Жуковская

 - Графиня? Почему? Галка не надменная, не холодная, дружелюбная и отзывчивая.

 - Она графиня сердца — несколько высокопарно сказал 60-тилетний Виктор.

А ведь мы были друзьями с Виктором, но он никогда не говорил, кто ему нравится. Да и тот «шалопай», которого обожала наша учительница физики Рита Дмитриевна, стал впоследствии одним из руководителей аэропорта в г. Шевченко.

А Галина мечтала стать врачом, потому я вместе с ней за компанию с восьмого класса записалась в кружок анатомии, и мы ходили в больницу «на практику», где глазели на больных в процедурном кабинете, когда у них брали желудочный сок, например, или анализ крови из пальца. Это было для меня таким испытанием, что всю «практику» я просиживала в коридоре, ожидая Галку, которой было все так интересно, что она готова была сама ставить уколы и даже убирать за больными.

Мы были очень разными. Ответственная Галя - неизменный комсорг в классе, она отвечала за исход всех мероприятий. Как-то осенью в 9 классе мы сажали деревца вокруг школы. Я готова красить, подметать, мыть, но не возиться в земле, поэтому крутилась среди одноклассников, чтобы не копать ямки и не работать с лопатой.

Галя подошла и с упреком сказала:

 - Ну если даже подруга не выполняет мои просьбы, как я могу спросить с других?

И мне стало так стыдно! Тогда уже без проблем взялась за посадку деревьев.

В Ставропольский мединститут  Галя не поступила — ее нагло завалили на биологии, прицепившись к какой-то подробности типа лапки паука. Уже в те годы абитуриенты знали, что в этом институте немало мест «забронированы» за поступающими по блату или за деньги. И Галя пошла работать в инфекционное отделение больницы, зарабатывая стаж для поступления в Ленинградский мединститут.

За четверть века работы в роддоме Ленинграда врач Жуковская приняла тысячи младенцев, спасла немало рожениц срочными операциями. Все годы мы переписывались и изредка встречались. В начале 2000-х  Галина хотела сменить работу начальника медчасти в родильном доме, потому что дефицитом стало все — и лекарства, и вспомогательные материалы — стыдно стало смотреть людям в глаза, но не решалась резко менять жизнь, о чем сказала мне по телефону.

 - Галя, я не побоялась сменить страну, а ты раздумываешь, как поменять работу!

И этот аргумент на нее подействовал решающим образом, как позже мне сказала подруга.

   Несколько лет назад мы встретились в Петербурге, где неделю провели вместе. Галя составила график посещения интересных мест так, что на отдых оставалась только часть ночи.

  - Жуковская, приезжай ко мне в Израиль — я тебе «отомщу» - мы будем ездить по стране 48 часов в сутки!

У нас полгода нет дождей — ни одного, а когда в стране зима, то тропические ливни с ветрами ломают зонты, и стихов уже не почитаешь под дождем. Вчера я получила от подруги сообщение:

  - Помнишь Мандельштама «На подоконнике лежал цветок» и Левитанского «Каждый выбирает для себя...»?

  - Конечно! А помнишь И. Снеговой: «Приснился бы, хоть мельком...»

И подумала — а зачем нам с Галей дождь? Мы и под солнцем вспомним все, что знаем. Через месяц наша встреча в аэропорту Тель-Авива, и я уже заказала экскурсию в Иерусалим — у нас 48 часов в сутках и две недели общения впереди.