ЛЬВОВ-РОГАЧЕВСКИЙ
Лето двадцатого года. Сидим с Есениным у меня, в Хлебном,— кажется, по приезде его из Харькова Сергей в разговоре помянул Львова-Рогачевского. Помянул, как мне показалось, уважительно. А я в ответ рассказываю о его литкружке, где некая «Каэль» (то ли Ксения, то ли Клавдия, то ли Львова, то ли Лаврова), дама в длинных локонах а-ля Татьяна Ларина с надменным лорнетом в руке, так строго спросила меня, написала ли я в жизни хоть одно рондо.
— Но, допустим,— говорю я Есенину,- за своих кружковцев он не в ответе. У меня к их наставнику другой счет, поважнее. Год назад я как студийка неких «Курсов экспериментальной педагогики» по его заданию делала доклад о роли в поэзии параллелизма образов. Исходить мне предложено было из статей (он дал мне их сам) Веселовского и чьих-то еще. Я не ограничилась перекладом источников, привлекла и собственные соображения, подсказанные своим же поэтическим опытом и сравнительно приличным знанием новых и старых поэтов, русских и нерусских. Мой доклад именитый критик высоко одобрил, но добавил с укором: «Только почему же такие несерьезные примеры?» В докладе наряду с Пушкиным, Тютчевым, Гейне прозвучал в обильных цитатах Маяковский. Напомню: тогда, летом 1919 года только что вышел большой сборник «Все сочиненное Владимиром Маяковским», и приобрести его было проще простого.
Не прошло и трех месяцев, как на каком то докладе самого Львова-Рогачевского я услышала его восторженный отзыв о… «большом современном поэте Владимире Маяковском» Я восприняла это не как запоздалое принятие только теперь вдруг открывшегося критику «большого поэта», а как явную беспринципность или хуже того старание подладиться под советскую идеологию. Да так ли еще он верит в прочность новой власти! Есенин слушал меня очень внимательно. Не заступаясь за критика по существу, то есть с позиций этики художника,— он отверг только последнее мое замечание.
— Выходит, верит! — и остановился на другом, видно, сильнее задевшем его:
— Так-таки назвал Маяковского большим современным поэтом? И вы считаете не по убеждению?
Мой гость призадумался: вот оно как глубоко сейчас, признание мощного его соперника в литературной среде! И не только в ней. Держись, Есенин Сергей!
Свободное копирование
