Заметки 1968-1978 г.г.

Лето 1968 г. 

15 июля  

Вернулась из отпуска, и, как это всегда бывает после перерыва, уже соскучилась по редакции, по работе.

Но в первый же день радость была испорчена. Оказалось, что за время моего отсутствия произошли неприятности и меня ожидала нотация в кабинете Яновского и довольно откровенное «неодобрение» со стороны всех остальных. Дело в том, что я в предотпускной спешке не потрудилась, как это положено, сделать «выборку» из рецензии члена редколлегии на произведение одного московского автора и отправила эту злополучную рецензию автору полностью, с припиской: «Повесть Ваша, как я писала уже, на мой взгляд, во многом уязвима, и вот Вам и доказательство тому – официальная рецензия Л. Иванова. По сути своей она во многом права. Ну, а на то, что форма высказывания грубовата, надеюсь, не будете обращать внимания, т.к. сами говорили, что в этом отношении Вы человек “закаленный”».

И вот оказалось, что этот «закаленный человек» на этот раз не выдержал и прислал официальное письмо нашему главному редактору А. И.Смердову, а копию на имя нынешнего председателя Новосибирского Союза писателей И. В. Решетникова, в котором возмущается грубостью рецензента («Рука у автора набита, писать может» – это не о графомане, а о человеке, давно печатающемся, члене СП, многолетнем руководителе крупной писательской организации), отсутствием глубокого анализа произведения и, главное, что оскорбило автора, – рукопись была испещрена чернильными подчеркиваниями и заметками на полях. «Если мы, писатели, не будем с уважением относиться к труду друг друга, то чего же можно требовать от критиков, от “случайных” рецензентов», – пишет автор… И, на мой взгляд, он абсолютно прав. Почему, спрашивается, рецензии чаще всего пишутся так, что их нельзя показать на глаза авторам, и редактор должен «причесывать» рецензии, выписывать из них лишь отдельные фразы, а остальное излагать «своими словами» или вовсе опускать (и этим фактически искажать смысл рецензии, или, во всяком случае, смещать ее акценты). Но так заведено давно: во «внутренних рецензиях» члены редколлегии и привлеченные к этому делу писатели стесняться не любят и либо разражаются уничтожительной критикой, либо ограничиваются снисходительной отпиской вроде: «Интересно, но не более. Печатать можно». (Так недавно написал А. Чикин).  И ведь такие рецензии оплачиваются «из расчета количества прочитанных страниц»,  т.е. прочитал ты роман в 500 стр., написал по этому поводу десять строк – и получи свои пять рублей… Да что там говорить – так «заведено» давно, а я работаю в редакции недавно, еще «не привыкла» к этим порядкам.

В общем, выругали меня основательно. «Какое имели право передавать внутреннюю рецензию автору?..» и т.д. и т.п. Да еще, видимо, на правлении писателей будет об этом ЧП упоминаться, т.к. отвечать-то на письмо надо. С опаской жду очередного заседания в Союзе, т.е. моя неблаговидная роль в «выметании сора из избы» станет очевидной уже не только для членов редколлегии.  После этого рассчитывать на «добрые теплые отношения» со стороны наших писателей мне уже не придется – писанием рецензий занимаются в той или иной степени почти все… А собрание в Союзе писателей состоится через неделю… И на повестке дня юбилей комсомола на страницах нашего журнала, так что будет  полный сбор, и мне отсутствовать нельзя…