41
С тех пор как немцы заняли Таганрог, в Ростове стали усиленно готовиться к обороне, решили окружить город противотанковым рвом, а для этого нужно вынуть неимоверное количество кубических метров земли, и сделать это скоро. Работа была возложена на жителей города. На каждое предприятие дана разверстка в соответствии с числом занятых на нем рабочих. На нашем предприятии работают главным образом женщины и многим земляная работа не по силам, но это не было принято во внимание во время задания и поэтому сразу же после начала земляных работ появились неприятности: у одной молоденькой работницы — аборт, другая упала в обморок, ее долго не могли привести в чувство, а потом отправили в больницу. Оказалось, что у нее больны почки, но доктор не нашел болезнь достаточно серьезной, чтобы дать освобождение. Я потом говорила со своей приятельницей, доктором, и она жаловалась, что больных, которых следовало бы освободить от тяжелой работы, особенно женщин, так много, что если всех освободить, то работать на окопах будет буквально некому, и их, врачей, обвинят во вредительстве.
Замещая главного инженера, я часто работала сверхурочно и директор сказал, что я не должна ходить рыть окопы. Но вот приходит ко мне председатель ФЗК и говорит:
— Тов. Богдан, вы как член ФЗК должны хоть раз пойти на окопы, показать пример.
— Я сама уже об этом думала, товарищ председатель, да ведь вы сами знаете, что я очень занята; кроме того я еще и больна. Вы помните, как я при вас упала в обморок? Я еще не избавилась от этой болезни.
— Я все понимаю, но ведь у нас работают главным образом женщины и половина из них не должна бы копать землю; а враг-то уже под Таганрогом и мы, как солдаты на фронте, должны рисковать! Будем надеяться, что за один раз с вами ничего не случится, а ваше присутствие поднимет дух. Приходите на полдня после обеда.
Когда начинают говорить, что мы солдаты, это значит, что отказ будет рассматриваться как дезертирство, и при почти паническом настроении, царившем среди партийцев Ростова, последствия могут быть серьезные. Я решила пойти.
Во время работы на противотанковом рве над нами очень низко пролетел немецкий самолет и сбросил целый дождь листовок. Ни один человек не решился поднять листовку, кроме двух активистов, очевидно, по заранее данному распоряжению. Они обошли окопы и собрали все листовки.
Мне еще раньше рассказывали, что немецкие листовки до смешного глупые. Они совершенно не используют в своих лозунгах призыва к уничтожению ненавистных русским советских учреждений и коммунистических догм. Вместо: , Дол ой колхозы" и "Даешь частную инициативу в промышленности и торговле" — они призывают: "Бей жидов и комиссаров — морда просит кирпича!". На кого эти лозунги рассчитаны? Советские люди до смерти устали от призывов: "Бей!" И почему жидов? Узнав характер листовок, многие стали подозревать, что в аппараты немецкой пропаганды для России пролезли коммунисты.
Все морские кадеты как-то сразу исчезли, говорят, что их послали защищать Ростов под Таганрог и оттуда вернулись очень немногие, только раненые в госпитали. Трудно поверить, чтобы этих почти детей, многим на вид было лет пятнадцать-шестнадцать, послали умирать. В городе это произвело очень тяжелое впечатление. Я слышала, как в очереди две пожилые женщины шепотом говорили:
— Их послали на смерть, чтобы они не достались немцам…
Свободное копирование
