Наши старшие товарищи, наши учителя, как правило, были враждебны вульгаризации марксизма, учили нас более широкому и тонкому пониманию основных положений его исторической теории, давая пример такого понимания в своих лекциях, в учебниках, которые они писали для школы и вузов. Но более всего — в своих собственных исследованиях, написанных с марксистских позиций, но всегда индивидуально-оригинальных, богатых свежими мыслями и наблюдениями. Слушая их и читая их работы, мы приучались к самостоятельности мышления, к более глубокому прочтению и марксистской и немарксистской литературы, к научному поиску. Вот почему даже в то тяжелое, «монопольное» время советская историческая наука имела ряд успехов в исследовательской работе и в преподавании.
Человеческую мысль убить невозможно. В творчестве больших ученых идеологические и методологические парадигмы часто играют меньшую роль, чем их живой творческий почерк, который порой помогает преодолеть зашоренность. Многие из моих учителей были именно такими большими учеными, так что их научный и педагогический опыт смягчал действие тех монополизаторских препон, которые ставились нашим умам сверху, служил примером серьезного научного подхода к истории. Спасибо им!
Наши ученые уже в тридцатые годы имели ряд достижений (конечно, достижений для того времени). К ним относилось и создание марксистских концепций для всех периодов истории — от первобытнообщинного и античного до капиталистического. Концепция истории социалистического строя тогда еще, к счастью, не сложилась.
Несмотря на односторонность и многочисленные недочеты этих концепций, они сохраняли известное значение вплоть до недавнего времени, представляли нашу марксистскую историографию за рубежом, в том числе в капиталистических странах, и отнюдь небезуспешно, Часто подвергаясь там острой критике за догматизм, прямолинейность или, вернее, однолинейность, они тем не менее нередко служили исходным пунктом для новых концепций, выводов и наблюдений самих западных историков.
Свободное копирование
