Курс по истории Древнего Востока читал нам зам. декана Эмэль. Этот псевдоним скрывал Микаэля Лурье, немецкого эмигранта-коммуниста, еврея, бежавшего в СССР после прихода Гитлера к власти. Очень небольшого роста, почти карлик, с большой головой, жгуче черной шевелюрой и большими черными глазами, он производил карикатурное впечатление. По его собственным словам, он был учеником Эдуарда Мейера, в то время корифея мирового востоковедения. Может быть, Эмэль и мог считаться таковым, но или неважно у него учился, или не умел донести до нас свои знания из-за плохого владения русским языком. Надо было обладать большим нахальством, чтобы читать в Московском университете лекции на ломаном русском языке, которые хотя и веселили всевозможными лингвистическими курьезами, но ничего не давали по существу предмета.
Знания по истории Древнего Востока мы черпали главным образом из классических работ Тураева и Масперо и того же Эдуарда Мейера, которых наш лектор клеймил как буржуазных фальсификаторов истории.
Лекции по истории Древней Греции и Рима нам читал Владимир Сергеевич Сергеев, известный в то время антиковед-марксист, заведовавший кафедрой древней истории нашего факультета. Это был неплохой лектор, немножко краснобай, читавший, правда, интересно и живо, хотя, по моде того времени, тоже несколько социологично. В начале курса он предупредил нас, что не будет сообщать нам слишком много фактов, так как «факты затемняют познание истинных законов истории», — заявление, показавшееся довольно странным для неофитов, увлеченных историей. Впрочем, на практике он все же приводил довольно много новых сведений. Мы, однако, все же не слишком увлекались его лекциями, потому что на факультете был другой лектор, читавший на военном потоке и отличавшийся куда большим блеском — Петр Федорович Преображенский. Первую лекцию по истории Греции он почему-то прочел в начале второго семестра для всего курса и оставил у меня и моих друзей яркое воспоминание на всю жизнь и сожаление, что не пришлось слушать его дальше. Петр Федорович был невысоким, коренастым человеком с простым, грубо вырубленным мужицким лицом красного цвета (он много пил) и хрипловатым голосом. Когда он взошел на кафедру в нашем актовом зале, там установилась тишина. Он начал лекцию без всяких предисловий словами знаменитой речи Перикла «Наш город школе Эллады» и т. п. Так как мы не знали, что это речь Перикла, а некоторые даже не ведали, кто такой Перикл, зал замер в ожидании. Прочитав большую часть этой речи, прославляющей древние Афины, Петр Федорович сказал наконец: «Так говорил Перикл», — затем начал блестящую лекцию по истории афинского полиса, которую мы слушали как зачарованные, и завершил ее под бурные аплодисменты.
К сожалению, он недолго читал лекции на истфаке. Беспартийный и несколько скептичный по отношению к Советской власти, он давно находился под подозрением. Терпели его только как крупного специалиста и блистательного лектора. Когда мы были на втором курсе, его, первым из наших профессоров, арестовали и выслали из Москвы.
Семинар по истории Древнего мира вел у нас профессор Александр Васильевич Мишулин, которого мы в дружеском кругу называли Алвасий (на древнеримский манер). Это был ученый новой формации, окончивший советский вуз и затем аспирантуру, коммунист и ортодоксальнейший марксист. Высокий, довольно полный, флегматичный и производивший впечатление ленивого сибарита, он неожиданно оказался хорошим преподавателем на семинарских занятиях. Может быть, потому, что сознавал себя «солью земли», он не боялся собственной тени, как В.И.Лебедев, и смело ставил дискуссионные вопросы. Его семинары проходили интересно. Сам он специализировался по истории восстания Спартака и много сделал для разработки этой темы в марксистской историографии. Позднее он стал одним из создателей пресловутой теории «революции рабов», якобы имевшей место при переходе от античности к средневековью, теории, крайне запутавшей этот вопрос. Но в то время он еще не был одержим этой идеей и вел увлекательные занятия с нами также на другие темы, в основном по римской истории.
Кроме того, он организовал исторический кружок, где мы занимались такой экзотикой, как древнеиндийские «законы Ману» (я даже написала доклад по этой теме), и вообще уделял студентам довольно много внимания.
Свободное копирование
