1
{44}
ГЛАВА III.
Разрешение конфликта с В. К. Плеве. - Убийство Плеве. - Легенда о бумагах, находившихся в портфеле Плеве в момент его убийства. - Новый министр внутренних дел Князь П. Д. Святополк-Мирский и его связь с С. Ю. Витте. - Указ 12-го декабря 1904 года. - Д. Ф. Трепов и рабочий вопрос. - Гапоновское движение. - Демонстрация 9-го января 1905 г. - Мои возражения, сделанные Государю по поводу проекта Трепова о личном воздействии Государя на рабочих. Прием Государем делегации рабочих Петроградского района. - Неудавшаяся попытка обследования положения рабочих Петроградского района.
В первой половине июля я находился, однажды, у себя в кабинете, на Мойке, и собирался уезжать на дачу, на Елагин остров.
Раздался телефонный звонок и я услышал, к моему удивлению, голос Плеве, почти два месяца не входившего со мною ни в какое общение. Он сказал мне, что хотел бы повидаться со мною, так как есть надобность поговорить по одному личному вопросу, и спрашивает меня, когда может он приехать ко мне, не помешавши в работе. Я ответил ему, что через несколько минут собираюсь ехать к себе на дачу и охотно заеду к нему на Аптекарский остров, если только не помешаю ему. Он поблагодарил меня и сказал, что будет ждать меня.
Как только я приехал, меня немедленно пригласили в кабинет; в приемной не было никого, и даже обычных дежурных чиновников я не встретил в помещении. Плеве вышел ко мне на встречу, наружно совершенно спокойно, и как только я сел против него, протянул мне руку и сказал: "Вы, сердитесь на меня за происшедшую между нами размолвку".
Я ответил ему, что мне сердиться не приходится, но мне очень грустно, что в результате нашего спора, наши отношения совершенно {45} порвались, что он едва отвечает мне на приветствия при встречах, и все видят, что между нами установились совсем необычные отношения. Я не чувствую за собою никакой вины перед ним и все жду, когда он поставит наше разногласие на суд Государственного Совета, так как и теперь уверен в своей правоте.
Рассказал я ему, что я представил Государю, как предупреждал его, мой доклад, после чего ни разу не возбуждал того же вопроса в личных беседах и не знаю какая участь постигла этот доклад. "Этот доклад был у меня", сказал мне Плеве, "и я его вернул Его Величеству, прося не давать ему пока никакого хода, а теперь я просто не хочу поднимать снова этот вопрос. Кто из нас прав - Бог знает - но в чем я не прав, - это в том, что я переменил мои отношения к вам; и в чем я раскаиваюсь и прошу Вас забыть происшедшее, так как Вы поступили совершенно открыто и на Вашем месте и я вероятно поступил бы точно также.
Но теперь не такое время, чтобы мы отходили друг от друга. Я Вас всегда ставил очень высоко и теперь прошу Вас дружески, забудьте то, что было, и станем по-прежнему относиться друг к другу, как было до этого случая. Бог знает, долго ли еще придется нам работать вместе. Вы многого не знаете, да и я пожалуй очень многого не знаю из того, что происходит кругом нас".
Это были его последние слова. Он обнял меня, крепко поцеловал, опять спросил не сержусь ли я на него, и совершенно весело довел меня до передней и уже на пороге опять сказал "ну, значить, все по старому".
Мы больше с Плеве не виделись.
Свободное копирование
