Последний день царствования Екатерины и первый царствования Павла. Я помню этот день очень хорошо. Батюшка приехал, по обыкновению, из Сената к обеду часу в третьем и, вошедши в гостиную, где были матушка и все домашние, сказал с поклоном:
— Поздравляю с новым императором Павлом. Государыня скончалась.
Все изумились и начали расспрашивать, как это было.
Я бросился в детскую и сообщил весть эту Пелагее Тихоновне.
— И, батенька, Николай Иванович, — отвечала она, — с утра знаем, да боимся говорить. Ведь и фалеторы приутихли.
— А нужно знать, что в те времена мальчики-форейторы кричали «пади» с громким продолжительным визгом и старались выказать этим свое молодечество. С этого дня они утихли, и варварская мода более не возобновлялась.
Батюшка рассказывал о присяге в Сенате и о глубокой печали, в которую погружены были сенаторы граф Александр Сергеевич Строганов и Петр Александрович Соймонов. «Нельзя было удержаться от слез, — говорил он, — видя искреннюю горесть этих почтенных людей. Признаюсь, я старался сдерживать свои чувства, чтоб их не приписали лицемерию». Эти господа имели повод к слезам. С Екатериной закатилось для них блистательное и благотворное солнце XVIII века. Наступил век штиблет, кос и т. п. воинских украшений; век безотчетного самовластия, варварства и произвола.
В первые минуты нового царствования заговорили было о благих намерениях государя, повторяли его счастливые, утешительные слова; изъявляли надежду, что долговременный опыт и размышление научили его науке царствовать; но вскоре все это исчезло, и истина явилась во всей своей, на этот случай неприятной, наготе.
Свободное копирование
