В апреле я улетела в Москву — на отборочное прослушивание на международный конкурс, который должен был проводиться в Варшаве во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Этот полет был для меня тоже своего рода дебютом — я впервые летела самолетом. Экипаж отнесся ко мне удивительно тепло: не помню как, но они узнали, что я певица, что лечу на прослушивание, чтобы участвовать в международном конкурсе, и по микрофону обратились в салон с пожеланиями мне успеха. Сейчас разного рода международными соревнованиями никого не удивишь, а в те годы это было очень большой редкостью: «железный занавес» только-только стал подниматься, знаменитая «хрущевская оттепель» едва начиналась, и советских людей, которые могли выезжать за границу, было еще немного. О таких выездах (обычно артистов или спортсменов) писали даже в газетах.
Отборочные прослушивания проходили в Малом зале Московской консерватории. Я волновалась, потому что в жюри сидели известные певцы, педагоги консерватории, многие из которых помнили меня еще студенткой. Но за эти несколько месяцев работы на сцене я уже приобрела определенный опыт и смогла применить во время прослушивания один прием, когда-то использованный Ф. И. Шаляпиным. Передо мной выступала певица с очень хорошим голосом, пела она уверенно, убедительно. Чтобы «перепеть» ее и выглядеть выигрышно, я решила построить свою программу на контрасте — первым номером исполнила вещь, которую спела «на пиано», поскольку последним номером певицы была ария «на форте». Второй вещью, которую я исполняла, была очень трудная ария Иоанны из «Орлеанской девы» Чайковского…
Мой расчет оказался верным: я «показалась» очень хорошо, и жюри выбрало меня для участия в конкурсе классического пения в Варшаве. Конечно, многие из членов жюри сравнивали меня, теперешнюю, с той аспиранткой, которая всего лишь полгода назад уехала из Москвы в Свердловский театр. Среди них были и принимавшая меня когда-то Елена Климентьевна Катульская, и профессор консерватории Сергей Иванович Мигай, прекрасный баритон, многие годы певший в Большом театре. С. И. Мигай всегда относился ко мне хорошо, всегда меня поддерживал, часто, еще во время моей учебы, предлагал мне петь дуэты со студентами его класса.
И вот теперь, после моего выступления на прослушивании, Сергей Иванович, уже немолодой, тучный, вышел из зала, спустился по лестнице на площадку, от которой начиналась другая лестница, довольно крутая, в два пролета, ведущая в артистическую, и с трудом, задыхаясь, стал подниматься по многочисленным ступенькам. Он преодолел все это только для того, чтобы увидеть меня и передать: «Меня послала Елена Климентьевна сказать, что ты сделала огромные успехи, что ты очень выросла!»
Какой удивительный, какой чудный человек и артист! Специально взбираться на все эти лестницы, чтобы высказать одобрение молодой певице! Он даже не стал ждать меня у выхода из зала, на улице, что было для него значительно легче, а поторопился с добрыми словами. Я на всю жизнь запомнила это.
Тот стремительный вихрь событий, увлекавший меня все дальше по пути моего становления как певицы и начавшийся в Свердловске, продолжился и в Москве. Во время прослушивания в Малом зале ко мне подошла Ирина Головнина, которая тогда занималась подбором артистов для выступления на ответственных, «правительственных» концертах. На такие концерты приглашались лучшие творческие силы: и известные, заслуженные исполнители, и творческая молодежь, уже заявившая о себе. И именно отборочные прослушивания для конкурсов были тем местом, где эту молодежь можно было увидеть и услышать в наиболее полной мере — ведь на них часто приезжали молодые исполнители со всей страны.
Свободное копирование
