Я – организатор туризма

Я – организатор туризма

Главным же моим занятием и увлечением на весь этот период стала организация туризма. Именно организация. Мне, конечно, нравилось в выходной день пройти по Подмосковью, потаскать тяжёлый рюкзак, повозиться у костра, посидеть у него, попеть песни. Но главное – во мне сформировалось представление о туризме-альпинизме, как об особом образе жизни и состоянии духа. Попытаюсь сегодня приблизительно его сформулировать. (Повторяю: «приблизительно» – сформулировать поточнее я и тогда бы не смог, а сейчас ещё и невольно искажу за давностью лет). Итак, туризм-альпинизм – это состояние духа. Настоящий турист-альпинист остаётся таковым везде – дома, в университетской аудитории, с любимой девушкой. Он знает цену товариществу, верен друзьям, ему хорошо с ними. У него ярко выраженное чувство долга. Он не боится трудностей. Он старается взять на себя побольше и делать всё правильно. Он здоров, крепок, закалён и дисциплинирован. И, конечно, любит природу, любит путешествия, хочет побольше увидеть мир, узнать и понять побольше разных людей. Узнавая людей, лучше понимаешь мир, в котором живёшь. Чтобы увидеть землю и узнать людей, ходишь в большие походы. Чтобы испытать пределы своих возможностей и увидеть горы – занимаешься альпинизмом. А чтобы подготовиться к этому, выработать в себе технические навыки, поддержать общее моральное состояние, наконец, чтобы ежедневно чувствовать близость к природе, ходишь в воскресные походы.

Вот приблизительно такие представления сформировались у меня к моменту поселения на Ленгорах. Так что альпинизм-туризм представлялся мне не видом спорта, а некоторым братством, и настоящий член этого братства должен стремиться к его расширению, т. е. быть по природе своей миссионером. Слово «миссионер» я, конечно, тогда не употреблял, потому что, наверное, и не знал; на более привычном языке следовало сказать: «организатором туризма». Особенно в студенческой среде, где людей легче организовать и где они особенно готовы воспринять этот набор ценностей. Образцом такого коллектива для меня была альпсекция МГУ, а образцом организаторов – Мика Бонгардт и Костя Туманов.

Так я загорелся идеей – организовать туристский коллектив на факультете.

Вообще студенты мехмата в походы ходили. Ещё на 1-м курсе я подходил к стендам с фотографиями туристских походов, шутливыми подписями и стихами – по свято соблюдаемой с давних времён традиции полагалось после каждого похода делать такие стенды – в похвалу себе, для агитации и воспитания подрастающего поколения. Я с завистью разглядывал эти стенды – больше всего запомнились байдарки на бурных реках. Всего, мне кажется, к тому времени на факультете было где-то с полдюжины довольно опытных туристских групп, и ходили они в интересные и серьёзные походы. Но это были закрытые группы, полностью лишённые «духа миссионерства». Одновременно как-то сами собой, хотя и не без влияния «наглядной агитации», возникали туристские группы и организовывались простенькие походы на младших курсах – примером может служить мой кавказский поход.

Единомышленников я начал подыскивать в той же альпсекции, занятия в которой начались довольно скоро после начала учебного года. С мехмата там оказалось двое новичков: Витя Леонов – курсом младше меня и Серёжа Яценко – двумя курсами младше. Мы выписали в спортклубе несколько палаток, рюкзаков и спальных мешков, после чего заявились перед началом лекций к 1-му и 2-му курсу и объявили, что в ближайшие субботу и воскресенье состоится туристский поход по такому-то маршруту, приглашаются все желающие, сбор для решения организационных вопросов тогда-то и там-то – кажется, в моём блоке. (Отмечу любопытную языковую особенность – место проживания студента МГУ никогда не называлось «комнатой». Говорилось: «в моём блоке»).

Так мы стали ходить почти каждую неделю. Постоянными организаторами были мы с Сергеем (впрочем, более известным под именем Серёжка). Число участников становилось всё больше, приходилось их делить на две-три группы. Я старался организовывать походы, придерживаясь традиций, почерпнутых мною в альпсекции: пройти побольше, собираться побыстрее, ритм движения чёткий – 50 минут идти, 10 отдыхать. Вечером большой костёр, песни. Такие же песни в электричке – не уверен, что это нравилось всем пассажирам, тем более учитывая наши голоса. Помню Серёжкин призыв как-то в электричке: «А теперь позаботимся об интересах пассажиров – споём».

С Серёжкой мы сильно сдружились в это время – и по организуемым совместно походам, и по общему мировосприятию, о котором я писал чуть выше. Позже он писал об этом времени:

Ночлег в забытой деревеньке,

Пижонская улыбка Женьки,

Ведро у Мишки на спине,

Под вечер тени на лыжне –

Всё это близко и знакомо,

Как будто мы ещё вчера

Сидели вместе у костра

Вдали от Храма и от дома.

И треск костра, и зимний лес,

И снег, ниспосланный с небес.

Наши пути ещё долго пересекались, читатель это увидит. И сейчас очень обидно, что в конце концов мы почти потеряли друг друга.

А Витя Леонов скоро отошёл от наших выходных походов, по-серьёзному занявшись альпинизмом. Каждое лето проводил в лагере по две-три смены, стал заметным спортсменом. И через несколько лет погиб на восхождении.