Уроки английского - 12

Тем временем из Центра стали поступать телеграммы с распоряжениями о переводе денег. Как правило, речь шла о нескольких десятках тысяч долларов, которые переводились на неведомые мне счета за пределы США, чаще всего в Швейцарию и Португалию. При переводе никаких документов предъявлять не было необходимости. Мне также предписывалось не указывать обратный адрес. Каждый раз я давал разные и, разумеется, надуманные адреса, которые брал наугад из телефонной книги.

Однажды при переводе денег в Португалию со мной произошел конфуз, который мог закончиться большой неприятностью. Дело в том, что адреса для перевода присылались из Москвы шифрованной телеграммой. Направляясь на почту для телеграфного перевода, я переписал на листочке бумаги улицу и фамилию адресата. Что касается столицы Португалии, то об этом я помнил и без записи. И вот я пишу адрес отправителя: столица Португалии — «Lissabon», будучи стопроцентно уверен в правильности написания. Сдаю уведомление о переводе в окошко, а мне оттуда девушка говорит: «Вы неправильно написали адрес». Ничего не понимая, я долго и внимательно разглядывал то, что написал, и никакой ошибки не обнаружил. Поняв, что я не вижу ошибки, она взяла из моих рук перевод и исправила в нем всего одно слово: вместо «Lissabon» написала «Lisbon». Здесь, у телеграфного окошка, я получил важный урок английского языка. Да, столица Португалии именно «Lisbon», а не «Lissabon». Ошибка в орфографии (всего-то разница в две буквы!) вполне могла стоить мне жизни. После этого случая я уже не совершал подобных промахов, и перед тем, как сделать перевод, по несколько раз проверял название городов по словарю.

Из Москвы, между тем, шли настойчивые требования о закупке оружия и быстрейшей отправке его в Испанию, где обстановка складывалась уже не в пользу республиканцев.

В Амторге сотрудники ГРУ Соколов-Соколенок и Вартанян имели хорошие связи среди промышленников, занимавшихся продажей оружия, на них-то и была возложена организация закупки и отправки вооружения в республиканскую Испанию.

Закупка оружия в стране, которая официально ввела эмбарго на продажу в Испанию всех видов вооружения, — дело не только не простое, но и весьма рискованное. После консультаций с некоторыми американцами, симпатизировавшими республиканцам, был предложен новый вариант сделок. Оружие, в том числе самолеты и танки, закупалось какой-либо латиноамериканской страной якобы для своих нужд. Затем за определенную плату (или чаще всего просто за взятку высокому должностному лицу в этих странах) оружие продавалось Испании. В портах одной из латиноамериканских стран фрахтовалось судно, которое отправлялось в путь без прямого указания пункта назначения. Погрузка оружия происходила под покровом тайны, в пути маршрут судна менялся, и корабль, груженный оружием, направлялся в Испанию. Такая операция требовала, прежде всего, больших денег. Стоимость оружия резко возрастала, потому что приходилось давать большие взятки. К тому же она требовала тщательной организации, ибо отправка оружия — процесс сам по себе очень сложный, а здесь надо было перекупить, переадресовать и скрытно погрузить оружие на судно. Наконец, вся эта операция была невозможна без особой охраны, ибо кругом сновали франкистские агенты, которые, обнаружив такое судно, могли сообщить о тайном грузе своим хозяевам. И тогда секретный корабль вместе с его командой и оружием на борту рисковал быть затопленным вражеской авиацией. Словом, это была сложнейшая задача, требовавшая тщательно продуманных действий, и без помощи представителей власти третьих стран она не могла быть осуществлена. Было решено действовать через Мексику, где агентами ГРУ были налажены полезные связи в высших эшелонах власти. На этом варианте и остановились. Моя обязанность, как я уже говорил, сводилась только к финансированию этой операции.

Сначала все шло неплохо по четко намеченному плану: оружие закупалось в США, затем отправлялось в Мексику, там перегружалось и следовало в Испанию. Некоторые люди в Мексике на этом хорошо заработали. Но в ходе операции одно судно все-таки было потоплено. По-видимому, агенты Франко в конце концов догадались о подлинном маршруте корабля. Закупки оружия вскоре прекратились, а у меня на счетах все еще оставались крупные денежные средства. Что с ними дальше делать, я не знал.

Наконец из Центра пришло указание, чтобы я все деньги снял со своих счетов, обналичил и отправил в Москву. Из этого указания я сделал вывод, что Центр остро нуждается в валюте.

Легко приказать: «Получить деньги наличными». Но как это осуществить на практике? Перевести деньги, не вызывая подозрений, можно, а вот получить крупную сумму наличными — такой шаг не был похож на поведение нормального крупного вкладчика.

Ломать голову пришлось и над тем, как перевезти такую огромную сумму денег в генконсульство, ведь речь шла о сотнях тысяч долларов. Это было небезопасно. В криминальной столице Америки в некоторых районах могли лишить жизни и за 30 долларов…

Я долго размышлял над этим и в конце концов решил действовать самым неожиданным и не предусмотренным правилами способом.

В качестве первой «жертвы» я избрал банк, который располагался на Уолл-стрит. Не помню названия банка, скорее всего, это было отделение «Чейз Нэшнл бэнк». Показав свою чековую книжку, я сказал клерку, сидевшему у окошка, что хотел бы получить всю наличную сумму. Клерк, не скрывая своего удивления, удалился с кем-то посоветоваться. Вернувшись, он извиняющимся тоном сообщил мне, что банк, к сожалению, не держит таких крупных сумм наличными. Договорившись на следующий день на 12 часов пополудни, я ушел.

Назавтра я пришел не в 12, а в 10 часов, будучи уверен, что деньги уже находятся в банке. И не ошибся. Без особых проволочек мне выдали всю сумму. Мой счет в этом банке был закрыт. Прощаясь со мной, кассир осторожно огляделся по сторонам и сказал:

— Я не вижу охраны с вами. Иметь такую сумму на руках небезопасно.

— Разумеется, — ответил я, — охрана ждет меня внизу. Этими словами я успокоил клерка, но не себя.

Никакой охраны внизу у меня, конечно же, не было. Убрав деньги в «дипломат» и прикрыв их газетой, я пошел в метро, считая, что так будет безопаснее всего. В генконсульство я добрался без приключений. Конечно, в дороге я чувствовал себя дискомфортно, но иного выхода у меня не было. Я страшно нервничал, прекрасно отдавая себе отчет, что мне предстоит сделать еще несколько таких «ходок». На время я затаился. Мне пришла в голову идея привлечь к проведению этой операции кого-нибудь из близких мне людей.

Вице-консулом МИДа в Нью-Йорке тогда работал Боровой. По моему мнению, хороший и добрый человек. Неотступно думая о том, что ходить с такими деньгами по Нью-Йорку одному опасно и рискованно, я решил уговорить Борового в следующий раз поехать со мной. Каково же было мое удивление, когда он решительно отказался. В его глазах застыл неописуемый ужас.

— Не впутывай меня в это дело. В случае скандала мы поставим под удар генконсульство. Этого делать нельзя, — такими словами он ответил на мою просьбу.

Мне показалось, что Боровой больше всего опасается не за престиж генконсульства, а за собственную жизнь.

— Такие деньги без надлежащей охраны перевозить нельзя. Наверняка ограбят и не остановятся даже перед убийством, — добавил он.

В общем, из моего замысла привлечь к этой операции вице-консула ничего не вышло, а других работников генконсульства я не решился посвящать в суть дела.

Любопытная деталь: брат Борового был американским подданным, жил на западном побережье США, принимал активное участие в профсоюзном движении и являлся, если я не ошибаюсь, руководителем или одним из руководителей профсоюза портовых грузчиков в этом районе Соединенных Штатов.

По возвращении в Советский Союз Борового уволили из МИДа; он некоторое время работал гидом в Музее Революции, а в начале Отечественной войны пошел добровольцем на фронт и вскоре погиб.

Но вернемся к моим злосчастным денежным вкладам. Все нормальные вкладчики обычно беспокоятся о том, как бы увеличить свои капиталовложения, я же был занят тем, как бы поскорее изъять свой капитал. Пользуясь только городским транспортом или своей машиной, я в течение примерно месяца полностью снял деньги со счетов и до прихода дипломатической почты хранил огромные суммы в сейфе своего кабинета. Всего у меня на руках оказалось более миллиона долларов и несколько десятков тысяч английских фунтов стерлингов. Об этих деньгах никто в генконсульстве не знал. В Центре, как потом выяснилось, тоже не ведали, какую точно сумму я потратил и сколько долларов и фунтов стерлингов должен был вернуть в казну государства. Деньги на мой счет переводились разными людьми из разных стран, и, судя по всему, никто в Центре строгого учета денежных поступлений и моих расходов не вел. Так что вся ответственность за полученные и потраченные деньги лежала полностью на мне. И только на мне. Перед отправкой денежных средств в Москву я составил подробный финансовый отчет о детальном передвижении подотчетных мне денежных средств. С первой же дипломатической почтой деньги и отчет были отправлены в Москву. В Центре, как в дальнейшем оказалось, были довольны моей деятельностью, особенно связанной с испанскими событиями.

Неожиданно (уже в 1937 году) я получил телеграмму, в которой сообщалось, что решением советского правительства я награжден орденом Красной Звезды. В то время это был по-настоящему боевой орден. Награжденных этой высокой наградой было у нас в стране не так уж много, а в советской колонии в США — никого. Я, конечно, поделился приятным известием со своими друзьями и коллегами по консульству. Многие из них были приятно удивлены, некоторые раздосадованы этим сообщением, но в целом мой авторитет в советской колонии в США несомненно повысился.