Летом 1953 года учебное парусное судно «Альфа», на котором я проходил плавательную практику, стояло в порту Вентспилс. Курсанты занимались каждый своим делом: одни красили белилами металлические части салинга, другие занимался такелажными работами - плели маты – коврики из прядей старого пенькового троса, дежурные по камбузу, сидя кругом у большой кастрюли, лениво чистили картошку. По радиотрансляции передавали какую-то музыку, прозвучали сигналы времени, и неожиданно торжественно зазвучал голос московского диктора: «…О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала…» «Ребята! Берия – шпион!» – завопил кто-то истошным голосом. «Тише!..» – заорали другие. Побросав свои занятия, все напряженно ловили слова сообщения. Берия – враг народа! Берия – шпион! Берия, которого считали самым близким к Сталину человеком, прямым наследником и продолжателем дела Сталина!.. Что же произошло там, в Москве?!
Несколько месяцев спустя, когда уже успела приесться песенка «Лаврентий Палыч Берия не оправдал доверия…», из слухов я попытался сложить картину происходившего летом. Говорили, что Берия подготовил государственный переворот, намереваясь арестовать Маленкова, Хрущева, Кагановича и других членов «коллективного руководства» вечером 26 июня, когда все они должны были присутствовать в Большом театре на премьере оперы Шапорина «Декабристы». Берия привел в полную боевую готовность дислоцированные в Москве и окрестностях части внутренних войск, подразделения госбезопасности и военные училища своего ведомства. Все было готово к выступлению, войска, в первую очередь курсантов училища госбезопасности, начали выводить в узловые точки столицы. Когда об этом доложили Маленкову, он растерялся, не зная, на кого можно положиться в эти роковые минуты. Положение спас Булганин, который поднял по тревоге кремлевский полк, отдав команду найти и арестовать Берию, а если обстановка потребует – расстрелять его на месте. Одновременно он приказал ввести в Москву танки Таманской дивизии, которые поползли по московским улицам к местам сосредоточения частей МВД. Курсанты училища госбезопасности с выданным им боекомплектом стояли в отведенном месте, слушали лязг и грохот танковых гусениц, но приказа вступить в бой так и не получили. Когда прямо перед их строем застрелился генерал – начальник училища, ротные командиры развернули курсантские шеренги и увели их сдавать оружие. Спектакль в Большом театре отменили, и премьера состоялась на следующий день, 27 июня. В газетных сообщениях о премьере поименно перечислялись все присутствовавшие на ней члены «коллективного руководства», и нельзя было не обратить внимание на то, что фамилия Берии в этом перечне отсутствовала.
Далеко не все из сказанного выше нашло подтверждение в опубликованных позднее версиях. Я совсем не исключаю, что слухи о силовой попытке государственного переворота были специально распущены, чтобы усилить впечатление о степени опасности, исходившей от Лаврентия Берии. На меня же эти слухи произвели совсем иное впечатление опереточным характером излагавшихся в них событий. Как будто бы мы не в великой державе живем, а в какой-нибудь банановой республике, и весь исторический материализм вместе с решениями XIX съезда КПСС и сталинскими «Экономическими проблемами социализма в СССР» ровным счетом ничего не значит. Политическая жизнь в стране «победившего социализма», оказывается, совершается не по Марксу-Ленину, а по канонам авантюрного жанра, в котором все определяется не объективными законами общественного развития, а чьей-то наглостью или трусостью, решительностью или медлительностью.
