Друг мой, Валька, рисовал большой портрет Сталина. Конечно, в школе уже была большая копия картины «Утро нашей Родины». На ней Сталин в светлой тужурке, с плащом в руках, стоял на фоне необъятного поля, освещенный добрым утренним солнцем. Всё в этой картине было замечательно – и мудрое лицо вождя, и его руки труженика, и простор поля с маленькими по сравнению с фигурой Сталина линиями электропередач, тракторами с сеялками, молодыми побегами лесопосадок и синими далями там, у горизонта. Но то – знаменитый московский живописец, лауреат Сталинской премии, а тут свой, школьный художник. Валька расчертил портрет из книжки на квадратики и такие же квадратики, только намного больших размеров, начертил на натянутом на раму полотне. А затем не спеша переносил линии и штрихи каждого маленького квадратика на соответствующие большие квадраты. Получилось просто здорово!
Под этим портретом в день последнего экзамена я и был сфотографирован с любимыми учителями около классной доски, на которой, с всеобщего одобрения, я написал большими буквами: “Es lebe Genosse Stalin!”
Через месяц после этого дня, 18 июля 1952 года, военная коллегия Верховного суда СССР приговорила к смертной казни руководителей Еврейского антифашистского комитета. Конечно, в печати об этом не появилось ни слова.
