Туризм по-Агадырски - 58. Вновь в Москве (Из дневника шестиклассницы)
Как-то я наткнулась на тетрадочку, исписанную карандашом. Это был мой дневник далёкого 1958 года, который я писала во время второй нашей поездки в Москву и Красноуфимск. Привожу его полностью, со слегка подправленной пунктуацией.
Вот и закончен шестой класс, вот оно и лето 1958 года. Едем с Мамой в отпуск! В Москву, в Феодосию, в Красноуфимск! 6 июля с большим трудом закомпостировали билеты в нулевой купейный вагон "Балхаш - Москва" скорого поезда и поехали. На маленьких станциях поезд не останавливается. Первая остановка - Нельды (Успенский рудник). Едем со знакомыми - мамой и дочерью. Назову их тётей Верой и Валей. Они собрались в Белгород через Москву. В Москве у тёти Веры живут родственники - будет где переночевать и нам.
Тётя Вера бывала у нас - дружила с Бабой.
Мы заняли всё 9-е купе. Вагон этот - прямого сообщения, идёт до Москвы без пересадки. В Петропавловске его отцепили от одного поезда и через два часа прицепили в хвост подошедшего 31-го. При первой возможности на станции мы купили мороженого.
9 июля утром купили 7 стаканов ягод. Сегодня будем в Москве. Познакомились с Людой Гостяевой из Каражала. Чтобы груза в Москве было поменьше, взрослые велели доесть все запасы. У нас с Мамой вещей - чемодан, да саквояж, да сетка была - с продуктами.
В три часа дня поезд подошёл к Рязани. Тётю Веру на перроне ожидала родня. Она взяла платочек для слёз и вышла. Вернулась, когда поезд тронулся.
Мы опрометчиво рано всё съели - все четверо захотели есть. Деньги, отложенные на дорогу, вышли, а менять новые 100 руб. не хотелось. "Ничего, - сказала Мама, - приедем в Москву и сразу - в гастроном".
И вот мы уже подъезжаем к Москве. Из открытого окна вагона видны дачи москвичей. Там очень красиво - всё утопает в зелени. В 8-30 вечера по радио под бодрую музыку торжественно объявляют: "Поезд подходит к столице нашей Родины - Москве".
Выходим на перрон, идём к Метро, садимся в поезд и переходим к Курскому вокзалу. Там мы сдаём чемоданы в камеру хранения. На поезде Метро доезжаем до Бауманской. Идём искать родню тёти Веры.
Мы постучали в дом N 24 по ул. Ладожской. Никто не вышел. Постучали в соседний дом - тоже никто не ответил. Мама и тётя Вера пошли покупать продукты, а нас с Валей оставили при вещах. Мы снова постучали. "Она, наверное, спит", - сказала нам какая-то старушка. "Дуся, проснись, к тебе гости приехали", - крикнула она, постучавши в окно, увитое плющом.
Через несколько минут мы с Валей, усталые, голодные, измученные долгой ездой и поисками, сидели в комнате и ждали наших мам. Было уже 11 часов вечера (а по казахстанскому времени - 2 часа ночи). "Давайте я хоть чаю вскипячу", - сказала тётя Дуся и стала зажигать конфорку газовой плиты.
Квартира состояла из двух комнат, оклеенных грязными обоями, когда-то они были голубыми, но от времени потеряли свой цвет, а кое-где и оборвались вовсе. Вообще, жилище было не очень уютным, но как рады мы были месту!
Через час пришли Мама и тётя Вера Они купили трески, сырков, помидоров. Мы с жадностью накинулись на еду. После ужина тётя Дуся постелила на пол матрац, положила рваное одеяло. Одеяла и матраца хватило только на двоих, а Маме достался голый пол. Укрылись мы Маминым плащом. Впереди был день, полный усталости, значит, нам надо было отдохнуть. Мешало радио, к которому мы не привыкли, а там его не выключают. Утром мама рассказала мне, что в 2 часа ночи пришёл хозяин квартиры. Раньше он работал швейцаром в ресторане. Он хотел устроиться дворником, но желанное место оказалось занятым. Поэтому ходил сердитый. "А это кто такие?" Когда жена ответила, он ещё больше раскричался. "Может, они приехали сюда устраиваться дворниками! Ты хоть знаешь, кого пускаешь?" Наконец он угомонился. Вскоре пришла их дочь. Она повесила свой жакет рядом с жакетом тёти Веры.
Тётя Дуся долго не могла заснуть. Она встала, подошла к кровати Зинаиды (так звали дочь) и положила под подушку что-то взятое из кармана чьего-то жакета.
Рано утром, когда часы показывали пять, Мама разбудила меня и тётю Веру. Мы, конечно, не выспались. Тётя Вера хотела оставить Валю у тёти Дуси, но Мама решительно запротестовала. Мы вместе пошли в туалет. Он располагался во дворе. Там решали, сколько платить за ночлег. Тётя Вера сказала - хватит по пятёрке за человека.
Уже перед самым уходом, когда Мама и тётя Вера отдавали деньги тёте Дусе, проснулась Зинаида. Она сразу же кинулась к своему жакету. "А где мои деньги?" закричала она. Мы очень испугались, так как подозрение падало на нас. Тётя Вера надела свой жакет и вдруг вытащила из кармана расчёску, конфеты и другие вещи Зинаиды. А та кричала: "У меня в кармане жакета было 25 руб.: десятка, пятёрка, две трёшки и 4 рубля рублями. Тогда тётя Дуся пошла в комнату, вытащила из-под подушки деньги и положила на стол вместе с деньгами тёти Веры. Тётя Вера сказала: "Я возьму свои 38 руб, а остальные мне не нужны. Так она и сделала. На столе остались 25 руб. Зинаида успокоилась, а мы пошли по пустынным улицам ещё не проснувшейся Москвы. Наступило 10 июля.
Наша цель сегодня - ВСХВ. В 1954 году мы с Мамой уже были в Москве и ходили на эту Выставку.
За последние четыре года там построили новые павильоны, и к Выставке подошло Метро. На нём мы и доехали. Из окна вагона были видны прекрасные станции. Особенно понравились Кировская, Рижская и Комсомольская. После нескольких переходов мы вышли на станции, которая так и называлась "ВСХВ".
Тётю Веру и Валю мало интересовали достопримечательности Выставки, они всё время искали то столовую, то туалет. Потому мы очень бегло посмотрели часть павильонов. Мы с Мамой жалели, что не удалось посмотреть павильон Академии наук, где выставлены макеты искусственных спутников Земли. Зато мы посмотрели павильоны "Транспорт СССР", "Животноводство", "Урал", "Зерно". Видели мы и устройство кают в атомном ледоколе "Ленин", который будет построен в недалёком будущем. Видели и удивительный телевизор, который мгновенно фотографировал и тут же показывал всё, что находилось перед его экраном. Видели мы на экране чёрно-белое отражение самих себя, как поворачиваемся, разговариваем. Это казалось невероятным.
Народ толпился у серого ящика, высокого и плоского, в котором помещалась машина, определяющая заболевание по симптомам. Желающие могли навыбирать, что у кого болит, нажать на кнопку - и выскакивала табличка, на которой был написан диагноз.
На территории Выставки мы видели уже знакомые красивые фонтаны "Колос", "Каменный цветок", 16 золотых девушек-республик фонтана "Дружба народов".
Здесь же мы купили толстенную книгу Осеевой "Васёк Трубачёв и его товарищи", диафильмы "Приключения барона Мюнхгаузена", "Метелица", "Орсо", "Судьба барабанщика".
Потом пошли к кинотеатру и посмотрели фильм "Разбитые мечты". Про девушку-продавщицу, которая встретила Новый год с красивым мужчиной, а он оказался фальшивомонетчиком. Каждый билет стоил 4 рубля. Как оказалось, тётя Вера потратила деньги зря - весь фильм она проспала.
На улицу Ладожскую мы решили не ходить, а заночевать на Казанском вокзале. Там было жарко. Ни одной свободной скамейки не оказалось, а потому спать опять пришлось на полу, укрытом только политической картой мира, которую купили в киоске Союзпечати. За день мы очень устали. Передо мной проплывал весь сегодняшний день: Выставка, кинофильм, а также тщетное хождение по будкам телефонов-автоматов - ни в гостиницах, ни в комнатах отдыха не было ни одного свободного места. Ночь мы провели очень плохо.
11 июля мы опять встали рано - в четыре часа утра (в семь часов по-нашему).
Пошли умываться. К уборной, умывальникам и к зеркалу тянулись длинные очереди. Всюду бродили уборщицы со щётками на палках. Они перебрасывались ужасными словами, у нас в семье я никогда не слышала подобных выражений. В Агадыре случалось услышать такое на улице, да и то от людей в нетрезвом виде.
Когда мы вышли в Город, тётя Вера сказала: "Пойдёмте к лучшей парикмахерской, я хочу завить себе волосы". Мы согласились. Я никогда не думала, что волосы завивают так долго. Был уже час дня, а мы всё сидели и ждали, когда выйдет наша красавица. Мама пошла в магазин и купила мне тапочки (в Москву я взяла танкетки, и от долгой ходьбы у меня заболели ноги). Было обидно, что мы, в драгоценной Москве, сидим около парикмахерской и караулим тётю Веру, которая с таким же успехом могла бы завить волосы и в Агадыре. Наконец в два часа появилась завитая тётя Вера. Мама сказала: "Ну, довольно сидеть. Пойдёмте в Кремль".
И вот мы, сдав саквояж и сетку в камеру хранения у входа, идём в Кремль через Боровицкие ворота и присоединяемся к группе людей с экскурсоводом.
Узнаём о происхождении выражения "Кричать во всю Ивановскую". Осматриваем соборы. В одном из них видим гробницы русских царей. Увидели знаменитую Царь-пушку, из которой никогда не стреляли, и Царь-колокол с отколовшимся куском, который никогда не звонил. В Оружейную Палату не попали - нужен билет, купленный заранее. Когда мы вышли из Кремля, пошёл дождь.
Тётя Вера с Валей сегодня едут в Белгород, а мы с Мамой 13-го поедем в Феодосию. Тёте Вере нужно было кое-что купить, а потому мы отправились в ГУМ. Чего там только не было! Но - очереди! Несмотря на все трудности, тётя Вера купила себе туфли за 268 руб. и два отреза на платье - себе и Вале.
Отстояли очередь и закомпостировали билеты для тёти Веры. И вот стоим на платформе и подаём в вагон тёте Вере их вещи... Наконец поезд трогается. Мы прощаемся с нашими попутчицами и медленно идём с перрона.
Листаю мою тетрадочку дальше...
Уже поздно, пора думать о ночлеге. Эта ночь, как и все другие, проведённые в Москве, была ночью мучений. Снова в нашем распоряжении был только каменный пол и наша политическая карта мира. (В 1954 году мы спали на карте Москвы). Спали то сидя, то лёжа. Это был последний год, когда на вокзалах Москвы милиция терпимо относилась к людям, спящим на полу.
12 июля мы опять проснулись очень рано и наметили распорядок дня. Сначала поехали в Третьяковскую галерею. Пришли очень рано и долго ждали открытия, до 11 часов. Картин там великое множество. Наконец-то я воочию увидела картины, знакомые мне с детства по репродукциям: "Военный совет в Филях", "Боярыня Морозова", "Тройка", "Всадница", "Девочка с персиками", "Неравный брак" и многие другие. Потом дошли до знаменитой картины И.Е.Репина - "Иван Грозный и сын его Иван". Поразили безумные глаза царя и капельки крови на ковре. Немудрено, что один человек от неё сошёл с ума и порезал картину ножом. После этой картины смотреть мы уже ничего не могли - думали только о ней и всё другое как-то терялось.
После Третьяковской Галереи мы решили сходить в Мавзолей Ленина и Сталина. Времени было уже много - половина четвёртого. К Мавзолею змеилась огромная очередь, а закрытие в четыре часа. Подумали, простоим зря. И не стали стоять. Я подписала и отправила домой открытку с описанием наших дел.
Вчера в киоске на Выставке мы видели фильмоскоп и решили купить такой же в ГУМе. Туда и поехали. Из-за высокомерия продавцов у нас ничего не вышло. За фильмоскопом поехали на ВСХВ.
Быстро нашли киоск, купили фильмоскоп. У нас теперь было много вещей, которые мы не сдавали в камеру хранения: саквояж, балетка, фильмоскоп, плащ, сумка большая и Мамина маленькая сумочка для денег и документов. Мы решили перекусить и отдохнуть на скамеечке. Зашли в аллею, поглубже, подкрепились и хотели уходить. Тут Мама сказала: "Сходи и купи два мороженых". Я вышла из аллеи и направилась к фонтану "Дружба народов". Около него стояло много продавщиц мороженого. С мороженым пошла назад. Но когда я вернулась - Мамы не нашла. Стала искать - тщетно. Мороженое уже начало таять, и мне пришлось уничтожить обе порции. Отчаявшись найти Маму, я пошла в детскую комнату милиции. Когда я вошла, строгая женщина лет сорока, в очках, спросила:
- Девочка, в чём дело?
- Я потеряла маму.
- Что же, ничего удивительного. Выставка у нас большая, многие теряются. Сколько тебе лет?
- Двенадцать.
- Откуда вы приехали?
- Из Казахстана.
- Из Казахстана? Далеко. Как твоя фамилия и имя?
Когда я ответила, женщина сказала:
- Ну вот что, Таня. Найдём твою маму. В 8 часов мы объявим по радио и мама подойдёт к выходу.
- Но до 8 ещё полтора часа, и, кроме того, у Мамы много вещей.
- Ничего. Всё равно без тебя мама отсюда не уйдёт.
Я согласилась и пошла к выходу. Вдруг ко мне подошли юноша и девушка и спросили, почему я плачу. Я ответила, и Валя (так звали девушку) сказала своему спутнику:
- Витя, давай поможем! Всё равно нам сейчас делать нечего.
Витя согласился, и мы пошли искать Маму. Мы прошли несколько аллей и вдруг увидели, что к нам навстречу идёт Мама со всеми вещами. Как я обрадовалась! Сначала я бросилась к Маме, потом мы стали благодарить моих попутчиков. Узнав, как мы мучаемся, Валя предложила переночевать эту ночь у неё (потому что мы хотели уехать завтра).
- Я живу одна, Витя уйдёт, и вы хорошо отдохнёте у меня.
Но мы поблагодарили и отказались. Молодые люди помогли нам донести вещи до станции Метро.
Всю ночь мы с Мамой простояли в очереди за билетом. Мы уже давно решили не ехать в Феодосию, а сразу - в Красноуфимск. Мама всё-таки закомпостировала билеты на поезд "Москва - Свердловск", который отходил 13-го июля в 11 часов утра. Купили еды в дорогу.
Как только поезд тронулся, мы перекусили и легли спать. Проспали 8 часов, проснулись только вечером. Хоть и трудно было, и устали безмерно - всё равно впечатление от Москвы осталось хорошим.
У Тёти Клавы и Дяди Максима мы хорошо погостили. Отдохнули, походили с Тётей Клавой в лес, поели ягод, сварили варенье из земляники и повезли его домой в купленном здесь берестяном туеске.
Побывали у знакомой Трейтеров, тёти Тани Дворниковой, удивительно умной, хорошо воспитанной и доброй женщины.
Тётя Клава, Дядя Максим и их сын Юрий возили нас к Соколовскому камню - в живописнейшее место в окрестностях Красноуфимска. Мы с Мамой лезли на гору из последних сил, потом долго это вспоминали.
Но вот пришла пора ехать домой. По-хорошему, надо ехать до Петропавловска. Там - пересадка на поезд "Петропавловск - Алма-Ата". Но этот поезд в Петропавловске надо ждать почти сутки. И мы поехали Джезказганским поездом до станции ДарьЯ. Наш поезд опоздал, и тот, который довёз бы нас до Агадыря, ушёл 15 минут назад. Приходилось ждать его целые сутки. Было уже 12 ночи. И тогда Мама попросила главного кондуктора товарного поезда взять нас. И уже в час ночи товарный поезд, в открытом тамбуре которого под тулупом кондуктора приютились мы с Мамой, тронулся из Дарьи. В 5 утра мы приехали в Агадырь.
С хитрыми мордочками мы постучались домой. Баба всплеснула руками: "Да как же вы приехали? Никогда не приедете по-человечески!". Но она, конечно же, была рада, что мы целые и невредимые вернулись домой.
Больше дневников я не писала, а потому описание путешествия в Ленинград летом 1959 года получилось очень коротким.
Из Красноуфимска мы с Мамой решили привезти домой "лес": ящик с землёй и крошечными саженцами берёзы, сосны, крапивы и ещё какой-то лесной травы. Дорогой всё это поливали, домой привезли в хорошем состоянии. Ящик был тяжёлым и неудобным. Но, к сожалению, в Агадыре у нас ничего не прижилось, даже крапива.
Свободное копирование
