В Петербурге он остановился "в номерах на Литейном проспекте, возле памятника Ольденбургскому, который был в снегу".
Привез с собой рассказ "Байбаки".
Заказал в первый раз сюртук.
В этот приезд у него заводятся знакомства среди молодых писателей: Федоров, поэт, романист, впоследствии и драматург, очень в себе уверенный сангвиник, подвижной, любящий путешествия; поэт и левый земский деятель Ладыженский, -- милый наш Володя, человек редкой души. Он был маленького роста, владел крупным имением в Пензенской губернии; Михеев, необыкновенной толщины, -- его я не встречала, -- знаток иностранной литературы, очень образованный и умный сибиряк; Будищев -- которого я тоже никогда не видала и не имею о нем представления; Потапенко, -- с ним я познакомилась в каком-то петербургском ресторане, куда мы однажды поздно ночью заехали с Иваном Алексеевичем. Он сидел один и пил красное вино. Меня поразил его странный синеватый цвет лица. А в пору их первых встреч он был красив, молод, хорошо пел, имел большой успех в литературе и у женщин. Баранцевича, Гиппиус, Мережковского, Минского, как и артистку Савину, и Вейнберга с Засодимским он увидал на вечере в пользу переселенцев, о котором он писал в своих "Воспоминаниях".
Гиппиус прочла стихи "Я люблю себя, как Бога..." чем вызвала бурю...
Поэт и переводчик П. И. Вейнберг прочел свое "Море":
Развернулось предо мною
Бесконечной пеленою
Старый друг мой -- море.
Сколько власти благодатной
В этой шири необъятной
В царственном просторе...
Засодимский "выпалил свое неизменное из Некрасова":
Жизни вольным впечатлениям
Душу вольную отдай,
Человеческим стремлениям
В ней проснуться не мешай!
Бунин имел успех, несмотря на то, что, по совету Баранцевича, сначала стал читать тихо, но, поняв, что Баранцевич ошибся, поднял голос. И понятно, его рассказ "На край света" был как нельзя кстати, что называется попал в самую точку.
После такого успеха он получил приглашение стать сотрудником в "Мире Божьем", издательницей которого была Александра Аркадьевна Давыдова, жена известного виолончелиста. Редакция и квартира ее находились на Лиговке. Старшая дочь Давыдовой, Лидия Карловна, была замужем за известным марксистом Туган-Барановским, -- первое знакомство Бунина с "врагами" народников.
В 1894-1896 гг. были шумные выступления в Петербурге Струве вместе с Туган-Барановским и другими марксистами в схватках с народниками в заседаниях научных обществ. Иван Алексеевич однажды слышал их в Вольно-Экономическом Обществе. Струве был совсем молодой, красивый, энергичный, носил большую рыжую, бороду. Он вел марксистский журнал "Новое Слово". Ему, как и другим марксистам, возражали Михайловский и особенно яростно В. В. (Воронцов), ядовито называвший Туган-Барановского: "Господин Туган"...
Младшая дочь Давыдовой, еще совсем молоденькая с горячими глазами, живая брюнетка, очень остроумная, вечно хохотавшая Муся, Бунину понравилась, и они подружились "на всю жизнь". У них или в редакции "Русского Богатства" он познакомился с Елпатьевским, писателем, врачом и политическим борцом, побывавшим в сибирской ссылке, человеком большой привлекательности.
Его дочь Лёдя или Людмил очка, подруга Муси, в первый год знакомства с Буниным еще была гимназисткой. И они тоже "подружились на всю жизнь".
Издательница О. Н. Попова предложила выпустить книгу рассказов Бунина под заглавием "На край света", и он получил аванс, что очень его окрылило. Он почувствовал себя настоящим писателем.
У меня нет этой книги, но помнится, что она была небольшая, в переплете, в неё вошли все написанные до тех пор рассказы, кроме самых ранних и повесть "На даче". Этого произведения не было в I томе "Знания", и я прочитала его впервые именно в издании О. Н. Поповой.
Свободное копирование
