Проводил собрание дер. Черницыно. Шумное было собрание. Сначала явились исключительно одни женщины. Это излюбленный метод классовой борьбы в деревне. По вопросу ссыпки страховых фондов поднялся такой гам. Ошмарина говорит, что какое вы имейте право вторично с нас брать. Я читала в газете, никаких встречных планов давать не имейте права. Видишь, она читала газету о здаче зерна государству, а не читала ты, гражданочка, о ссыпке семянных страховых фондов.– «Что мы повезем, коли сеять нечего»,– говорит старушка Ошмарина.– «Товарищи женщины, вы бедно живете, если так, то надо организовываться в колхоз, где семянные и страховыя фонды полностью ссыпаны».– «Ну, от единоличника не меньше пользы. Нам говорили, еще долго можно жить единолично. Мы были в колхозе, нажились. Сильно не загоняют. Когда нас силой загнали, то мы немного и нажили. Ладно т. Сталин велел расходиться, спасибо ему. А вы-то вот все и перегибайте, житья нам не даете, загоняйте в щель».
Не буду писать, что я им говорил, доказывал, только поднаконец позатихли, видимо, рты устали орать. А у меня в голове долго еще стукало и звенело в ушах – бабий гвалт. И когда уснул, я видел во сне, как по шею в грязи барахтаются эти люди и с озверелой ненавистью грозят кулаками новому социалистическому колхозному хозяйству. С пеной у рта кричат: «Мы еще поживем, мы еще дадим вам сопротивление». Но этот крик – одно лишь безсилье, ибо старый строй капиталистический обречен на полную гибель. Не будет эксплоатации, будет построен социализм.
10 декабря. Грязовец, 1933.
Свободное копирование
