На последнем экзамене по теорфизике я начала отвечать очень прилично, а потом сбилась, и экзаменатор сказал:
- На тройку Вы уже ответили, задам вам еще один вопрос. Может, вы у меня на четверку вытянете.
Я когда-то довольно хорошо знала статы в общей физике, просто я совсем уже не помнила с первого курса даже конкретных формул, только общие понятия и направления решений.
- Да мне всё равно, я и на тройку согласна.
Но он всё же задал мне еще задачку.
-Тут надо приравнять энтальпии, и найти давления из уравнения, - сказала я, думая, что на втором курсе я решила бы эту задачку запросто.
-Ну, так пишите, - сказал экзаменатор.
Но я не помнила, как выражается энтальпия в явном виде, и махнула рукой:
-Давайте не будем нарушать единообразия.
-Ну, ладно, не будем, - вздохнул экзаменатор, и я получила еще одну тройку.
Львов на базе полистал мою зачетку, сказал, - да, понятно, - и поставил четверку за курс без всяких вопросов.
Что означало его "да, понятно", и что ему было понятно - не знаю. В своем Пединституте он, наверное, отличником был, раз ему удалось защитить кандидатскую.
Ко Львову я попала так - нас водили по комнатам лаборатории радиоспектроскопии, которой заведовал замдиректора института - Каюшин, и в которую я была распределена, и мне понравилась комната в подвале с большим красивым прибором - ЭПР, огромные магниты, красивые шкалы для настройки, интересная теория взаимодействий электрических и магнитных полей, я пошла к старшему научному сотруднику, которому это богатство принадлежало, и попросилась к нему в группу, а потом Люда Фиалковская долго меня ругала, сказала, что это наихудший вариант, что Львов лентяй и плохой руководитель, а лучший - Любочка Пулатова, необыкновенная умница, у нее каждые три года новоиспеченный кандидат наук, но назад хода не было, и я пока оставалась у Львова.
Свободное копирование
