Оставшееся от каникул время я жила у мамы, она меня кормила диетической едой и лечила потихоньку мои кишки.
После каникул, слегка отдохнувшая и заскучавшая по друзьям, я вернулась в Долгопрудный.
Неделю спустя после начала занятий мне позвонила от имени папы женщина, Лена, которая приехала из Капустина Яра в Москву, в командировку. Лена передала, что отец ждет меня на каникулы и зовет меня приехать вместе с ней сейчас.
Мы встретились, она оказалась молодой беременной женщиной.
Я подумала и решила, что могу на недельку бросить занятия и съездить к папе.
Мы договорились снова встретиться на Казанском, в метро, чтобы тут же купить билеты.
Я ждала ее там, когда ко мне привязался какой-то нахальный тип с похабными черными усиками,
-Девушка, - подошел он ко мне, - можно Вас спросить?
-Отстань, - резко сказала я и отошла от него.
Я кругами ходила по метро, ожидая Лену. Но ее не было, а мерзкий типчик ну просто прилип, подошел ко мне во второй раз, и опять свое:
-Девушка...,
-Не приставай, я тебе сказала, - уже зло крикнула я, круто повернулась и пошла назад, не оборачиваясь и раздраженно думая: "Ну что она опаздывает. А тут еще этот привязался".
Я сделала еще круг, и вновь увидела усатого перед собой. Это походило уже на преследование, но в этот раз он действовал быстро, опередил меня и закричал:
-Зоя, постойте.
Тут я остановилась, как вкопанная, и повернулась к нему, широко раскрыв глаза от удивления.
-Я от Лены. Она ждет Вас в зале ожидания и попросила меня встретить Вас, - быстрой скороговоркой объяснил он мне, обиженно глядя в пол.
И вдруг всё мгновенно переменилось.
Усатик уже не был нахальным проходимцем, а оказался симпатичным армянином, приличным женатым человеком, кандидатом наук, старше меня, ему уже было за тридцать, а я - молодой грубиянкой.
Когда я рассказала Лене эту историю, она сказала:
-Он так и предвидел, сказал, ну, как я с ней договорюсь, она будет думать, что я к ней пристаю, такая уж у меня внешность.
Мне стало еще более стыдно, что я так стереотипно себя вела.
Лена дала мне билеты на поезд на следующий вечер.
Когда мы поместились в одном купе, Лена оказалась болтушкой. Она только что вышла замуж, ей было уже лет 26-27, и она говорила, в основном, на новую и радостную для нее тему о своей замужней жизни, рассказывала, какие хорошие она готовит обеды каждый день - путь к сердцу мужчины лежит через желудок - эту сентенцию я впервые услышала от нее - и какой раскардаш творится в семье подруги, той самой, чей муж меня встречал.
-Придет с работы, ляжет на диван, - осуждала она подругу, - и говорит:
-А мы сегодня опять в ресторанчик ходили.
А дома одни покупные пельмени и никаких домашних разносолов.
-Не сладится у них жизнь, - предрекает она, - ссорятся часто.
Я слушаю ее с интересом, но иногда она меня утомляет, и я дремлю под монотонный стук колес и ее разговор.
Через пару дней после моего приезда к папе был день рождения Светланы. Тетя Тая накрывает стол, я ей помогаю, к Светке приходят подруги, и мы болтаем, играем в карты (бонжур-мадам), и еще я лихо гадаю. Им было уже по пятнадцать лет, и каждая, как я подозревала, потихоньку или в открытую, в зависимости от характера, вздыхала о каком-нибудь мальчике, так что мне было, где развернуться.
Вечер проходит весело, и я думаю, глядя на Светлану, которая превращалась в красивую, уравновешенную и умную девушку, что ее в семье не достаточно ценят, всё внимание на Сережку - папа потому, что он мечтал о сыне, а тетя Тая потому, что он младший, и его воспитание, как воспитание мальчишки, более хлопотно.
Сережка тем временем приволок откуда-то пачку патронов - не пустых гильз, а настоящих патронов от малокалиберной винтовки.
Он показывает матери эту коробку как секрет, взяв с нее слово, что она ничего не предпримет и, главное, не скажет отцу. Зажатая данным словом, тетя Тая идет ко мне за советом, и мы устраиваем разбирательство на кухне - где достал и, главное, зачем они ему и что он собирается с ними делать.
Худенький востроносый брат и сам не знает точно, зачем они ему.
Наверняка бросать в костер, думаю я и начинаю выпрашивать у Сережки эти патроны.
-А, зачем они тебе? - сердится он. - Ты их выбросишь в первую же урну.
-Нет, не выброшу, отдам знакомым охотникам (знакомых охотников у меня нет и в помине), - но я даю честное слово, что не выброшу, и забираю у него четверть коробки, а остальные он обещает выбросить сам, но мы ему не очень верим.
-Больше всего боюсь, что он решит их поджечь, - шепчет мне тетя Тая.
И я с ней согласна, это очень опасно.
Так я и уезжаю с патронами в любимой серой сумочке, и таскаюсь с ними по Москве и на занятия.
Свободное копирование
