Начал я работать еще студентом третьего курса, работал медбратом в хирургической клинике. В конце третьего курса мне уже давали делать мелкие операции- обработки и ушивания ран, вскрытия гнойников, и даже самостоятельно оперировать аппендицит. Вспоминаю, как однажды мы с доцентом Израилевичем оперировали ранение сердца - жена на почве ревности всадила мужу в сердце остроконечные парикмахерские ножницы. "Мы оперировали»- сказано громко, я только держал работающее сердце(!!) на ладони, а Лев Петрович ушивал рану. Больше держать сердце на ладони за мою сорокалетнюю врачебную работу мне не пришлось никогда!
Наверное, в любой профессии есть минуты, когда тебе кажется, что лучше нее (твоей профессии) нет - с чем сравнится чувство гордости когда ты видишь спроектированные тобой мост или высотное здание, написанную картину, у которой молча стоит посетитель выставки, овации зала и охапки цветов под ногами артиста, гордость учителя за успехи своего ученика? Но не думаю что есть ощущения, подобные чувству хирурга, снимающего маску после удачной операции, и, наверное, также ничто не сравнится с ощущениями врача, когда он вынужден сказать родственникам о печальном исходе.
Я не ханжа, вполне допускаю, что больному или его родственникам хочется поблагодарить врача за спасенную жизнь или здоровье, удачное лечение или операцию -благодарят кто как может: деньгами, подарками, коробкой конфет - "дареному коню в зубы не смотрят". К большому сожалению, в последнее время медицина на всей территории постсоветского пространства, не приобретя еше достаточно диагностических и материальных возможностей зарубежной медицины, утратила принципы гуманности и бескорыстия, характерные для "нищей» медицины советской.
Где-то я читал, не гарантирую достоверность, может, это была шутка, но говорили, что в первые годы Советской власти, когда молодое советское правительство обсуждало экономические вопросы страны и устанавливало зарплаты госслужащим, первый нарком здравоохранения Семашко высказал претензии о несоответствии низкой зарплаты врачей и ответственности их работы, Ленин сказал: «Хороших врачей больные сами прокормят ".
Обычно я с горячностью, может быть не всегда оправданной, защищаю, когда ругают медиков, врачей и медсестер, всю медицину вообще (и бывшую советскую, далекую от совершенства в плане обеспеченности и оснащенности, но достаточно четкую по организации, и теперешнюю израильскую (в плане обеспеченности и организации с точностью до наоборот), потому что в руках медиков не машина, а сложнейший физический и духовный механизм человека, в их руках перспектива или его здоровья и выживания или...
Свободное копирование
