А тогда, зимой 1980 года, закончив разговор со своим однокашником, и получив от него в подарок бутылку «шила», пошел устраивать свой быт на ближайшие месяцы.
Поселился я на плавбазе, в той же каюте, что и летом прошлого года, только соседом моим по общему санузлу оказался руководитель стажировки курсантов из «Голландии», так в наших кругах называли Севастопольское морское инженерное училище, которое в далёком 1951 году «отпочковалось» от «Дзержинки».
Он, как и я, привез группу электриков-подводников, только у него их было в два раза больше, чем у меня, зато и звезд на погонах на одну больше.
Прибыли они в Гремиху следующим рейсом теплохода, и несколько дней в двухместном «люксе» я жил один.
Человеком он оказался бесконфликтным и доброжелательным и всё время стажировки мы жили с ним душа в душу. Среди многих человеческих достоинств, он обладал интересным умением записывать текст двумя руками одновременно. При этом текст, написанный левой рукой, был зеркальным отражением обычного фрагмента, написанного правой.
С утра, надев шинели, опустив и завязав наушники ушанки, закрыв лицо, до глаз, форменным черным шарфом, мы шли в столовую.
Не зря Гремиху, называют «краем летающих собак», ветер здесь дует постоянно, неровными порывами. Когда идешь между домами, встречный ветер, который преодолеваешь, наклоняясь чуть ли не под 45 градусов, вдруг, за углом дома, резко меняется на попутный, и ты, с ускорением, скользишь по снегу, тщетно стараясь сохранить равновесие. И все это при морозе до 20 градусов.
Сильный ветер несет мелкую снежную пыль, которая набивается в поры суконной шинели и не удаляется отряхиванием. Но в тепле помещения снег тает, делая шинель влажной и плохо согревающей.
После завтрака шли по казармам, проверять подопечных и общаться с их лодочными начальниками. К этому времени экипажи лодок строились для перехода на корабль, и было важно проконтролировать наличие в строю наших курсантов.
После ухода экипажей на корабли мой коллега, как правило, шёл с ними, благо наша ПКЗ стояла рядом с лодками, а я направлялся в штаб флотилии. Там в секретном отделе я засекретил тетрадь, и, пользуясь предоставленной возможностью, стал готовить цикл лекций по скрытности корабля, благо интересных и актуальных материалов по следности и заметности от всех видов физических полей в секретной части флотилии было много.
Именно там я нашел отчёт о способе определения прохождения корабля по изменению солености морской воды в его кильватерном следе. Отчёт сделанный на базе исследований, проводимых на АПЛ К-3, когда я проходил на ней стажировку.
После обеда, три раза в неделю ездил на рейсовом автобусе в плавательный бассейн Гремихи, куда записался через неделю после приезда. В это время народу туда ходило не много, бывали случаи, когда я плавал в гордом одиночестве.
Бассейн был хорош ещё тем, что при нём была парилка. Топили её по утрам, во время массового посещения бассейна спортсменами флотилии, но, когда я приходил, температура не успевала остыть ниже 50-60 градусов.
После бассейна, до ужина, чтобы не идти по холоду на ПКЗ, заходил в читальный зал библиотеки и читал свежие литературные журналы.
После ужина шли с моим коллегой в Дом офицеров, где на втором этаже располагался зимний сад и кинотеатр при посещении которого, непременно требовали оставлять верхнюю одежду в раздевалке.
Офицеры не должны были быть в кителях, а только в тужурках с белыми рубашками. Женщины приходили нарядными, одетыми как на танцы или в театр.
За всё время командировки солнца мы не видели, только в последний месяц, в середине календарного дня, стало светать. Но несостоявшееся утро вскоре переходило в вечер, а и в уже привычную полярную ночь.
К этому времени план стажировки курсантов был выполнен и мы, без замечаний и происшествий возвратились в Училище.
Свободное копирование
