На следующий день я направлялся в суд в более боевом настроении. Я взял с собой несколько своих рисунков — пусть наш Тед покажет их присяжным. Мне их даже жалко было: как можно судить о чем-либо, не понимая смысла хотя бы в общих чертах? Я предвкушал, как Тед разобьет доводы обвинения и склонит присяжных на нашу сторону.
Сначала вызывали других свидетелей и экспертов. Сторона обвинения вызвала самого Джона. Он шел к стулу свидетеля хромая, хотя вчера никакой хромоты не было. Последовал вопрос его адвоката:
— Говорили вам перед операцией о возможных осложнениях?
— Никто мне ничего не говорил, никто со мной вообще не разговаривал.
Как же он подло врал! Сколько раз я сам с ним беседовал, и мы даже болтали по-приятельски. Но перед судом обычно адвокат учит своего клиента, что ему отвечать. Так, наверное, было и теперь.
— Если бы вам опять нужно удлинять ногу, согласились бы вы на этот метод?
— Ни в коем случае! Я бы вообще не согласился на операцию!
Присяжные смотрели на него с симпатией. Тед спросил:
— Это ваша подпись под согласием на операцию?
— Да, моя.
— Можете вы прочесть нам, что там написано.
В тексте было указано, что пациент предупрежден о возможности инфекции, о случаях несращения кости и о возможных ограничениях функций ноги.
— Как же вы подписали это?
— В том состоянии я подписал не читая.
— Вы обвиняете докторов, что из-за операции потеряли работу. А мы выяснили, что вас повысили, сделав начальником мастерской. На работе вы тоже не читаете, что подписываете?
Джон смутился, присяжные удивленно заерзали.
— Когда я обратился в суд, я еще не был начальником. А на работе я читаю, что подписываю.
— Значит, прооперированная нога не мешает вам работать?..
Свободное копирование
