Номер был хороший, но когда я пошел в ванную принять душ с дороги, нашел там половину кусочка мыла и два маленьких вафельных полотенца. Кое-как вытершись, я достал подарки для тещи и ее мужа.
— Теперь везите меня к теще. А вечером я с вами.
— Будут все ребята из нашей старой компании, — сказал Вахтанг.
Дорогие мои друзья! Если я и скучал все годы хоть по чему-то, оставленному в Москве, так это были вы. Дружбу с вами я всегда считал одной из самых больших удач моей жизни, дружбу нашей молодости. Как много общих дум и чувств разделили мы в дружеском согласии за те тридцать лет, что были вместе. И радость новой встречи с вами была для меня как награда.
В Гнездниковском переулке, в квартире Вахтанга и его жены Марьяны, — восклицания, поцелуи, объятия, возбуждение. За одиннадцать лет в Америке я не обнимался так много и так крепко. Теперь нам всем было под шестьдесят, многие стали профессорами, у многих были внуки, некоторые овдовели, а некоторых и вовсе не стало… Собрались почти все: Борис Катковский, Инна Гурьян, Автандил Чоговадзе с женой Мариной, Софа Кантер с мужем Марком, Изя Зак с дочкой Наташей (она уже тоже доктор), Саша Калмансон, еще кто-то… Вопросы, рассказы, счастливые слезы, смех — сколько радости! У меня от счастья голова шла крутом. И, конечно, от тостов тоже. Стол был уставлен разными блюдами так тесно, что между ними даже рюмку невозможно было поставить. Да и ставить ее почти не приходилось.
Тогда я был единственным из всей компании, кто эмигрировал. И в течение вечера меня отводил в сторону то один, то другой из друзей и приглушенно говорил, что тоже хотел бы эмигрировать сам или чтобы дети уехали. И просили моего совета. Обстановка была не для серьезных разговоров, и я предлагал им зайти ко мне в отель.
Теперь уже больше половины из тех, кто был со мной в тот вечер, живут в Америке или в Израиле…
Свободное копирование
