Почему я не стал генералом! - 156

Почему я не стал Генералом! - 3 глава - 22

Глава - 22

 Однажды я часов в 7 - 8 вечера возвращался с очередной консультации из техникума.

 На трамвайной остановке в городке Водников, когда я уже выходил из трамвая, вижу стоит Зина, моя двоюродная сестра, то - есть дяди Арсентия и тети Лизы дочь.

 Да кстати они из нашей квартиры на Проломной, переехали в другую по улице Октябрьской 1, где им дали комнату и кухню.

 Я подошел к ней и спросил:

 - Уж не меня ли ты ждешь? Ей тогда было лет 15-16.

 - Да тебя, ты знаешь, что Нинка приехала?

 - Когда? Где она?

 - Она с ребенком у нас.

 - Ну и что?

 - Да ничего, тебе нужно прийти сейчас к нам, вот и все.

 Да, как тебе не стыдно, ты связался с чужой женщиной, я сейчас была у тебя дома, думала ты у себя, только постучалась к тебе в дверь.

 Смотрю, из одной комнаты выскочила она и говорит:

 - Сережи нету, он на занятиях, а ты кто такая?

 - А вот ты кто такая, что знаешь, где он? Что ты к нему прилипла? У него своя жена есть, а ты отстань от него сучка, ну и так далее.

 Я был поражен, откуда Зина узнала обо всем. Вот это здорово работает «сарафанное радио».

Проговорив, все это залпом, Зинаида побежала домой, а я не зная, что и думать, пошел к себе.

 Только я зашел в комнату, уже знал, что пойду туда, к тете Лизе.

 Меня, что - то тянуло сейчас туда, хотя какой – то радости от ее приезда, я не испытывал но, был ребенок и это к чему то обязывало меня, для встречи с Н.К.

 Ко мне без стука вошла Феня и со слезами стала говорить, что вот мол не давно была твоя сестра.

 И меня всячески оскорбила, сказала, что приехала Нинка.

 - Неужели ты пойдешь туда? Над тобой она так издевалась, а ты, что тряпка? Будь мужчиной, я прошу тебя, не ходи.

 - А тебе, что? Нет, я должен сходить!

 - Да, неужели, ты не понимаешь? Что я люблю тебя, дурочка по настоящему, ну прошу тебя, пожалуйста, не ходи!

 - Нет, я пойду.

 - А я не выйду из твоей комнаты.

- Как знаешь, ведь я могу тебя и здесь закрыть, сиди.

Я подошел к двери, открыл ее и стал как - бы закрывать, она тогда вышла в коридор, сказала:

 - Эх, ты, - и заплакала, отвернулась и пошла к себе.

А, меня раздирали противоречивые чувства, и ее уже было жалко, кроме хорошего, ничего я не видел от нее, и туда тоже тянуло.

 В душе стало у меня так не уютно, так муторно и заколебался, но вышел, постоял на улице, закурил, не о чем не подумал, так сумбур был какой - то в голове.

 Но докурив папиросу, все же решил сходить туда, а там видно будет.

 Я чувствовал, что сейчас начнутся там, куда я иду упреки, а в чем либо, считать себя виновным, я не видел.

 Она сама решила все порвать со мной и уехала, таким образом, я автоматически считал себя свободным от всех обязательств так ведь?

 Да, так, кто виноват в такой нашей с ней жизни?

 Во всяком случаи, виновным себя я не считал т.к. не я убегал, а она, не я ездил, а она, в общим мыслей и рассуждений по дороге, у меня было много и конечно жаль было больше всех самого себя, что такая у меня растрепанная жизнь.

 Пришел, поздоровался со всеми, а Нина сидит надутая, не отвечает:

 - Ты, давно приехала?

 - А тебе какое дело? Ты ведь, завел себе уже другую!

 - Да брось ты это, ведь не я уехал, а ты, не я говорил все кончено с тобой, а ты! Так в чем ты можешь упрекнуть меня? Я, ведь был свободным человеком, ты это сама решила.

 - А о ребенке ты подумал?

 - А, что думать ты все еще летом обдумала, когда поехала с родителями, а не осталась со мной.

 - А ты, что не мог, как мужчина настоять, чтобы я осталась?

 - Да, настоишь, ты ведь кроме ругани в мой адрес ничего не говорила.

 Молчание и слова, упреки и слезы, а какой мужчина устоит против женских слез, это их защита и оправдание всему.

 Одним словом мы вроде помирились, после нудных упреков и слез.

 Я остался ночевать у тети Лизы, а утром пошли домой.

 Пусто у меня было в душе и совсем не радостно, попал я в двуличное состояние, из которого и не видел пока выхода.

 Я ее стал спрашивать, а где ее родители сейчас? Да там же в Белоруссии. Я сказала им, что поеду в Омск, ну вот и поехала.

 - На следующий день, ребенок заболел, страшно кашлял и плакал, как видно по дороге она его сильно простудила.

 Отвел я, ее в детскую больницу, через день, два она, когда я туда пришел, сказала, что ребенка направляют в инфекционную больницу и его нужно туда нести, а морозы 40 градусов.

 Взял я на день валенки у Зины, принес ей, она оделась и вот мы с ней, и ребенком в другой больнице.

 В приемной приняла нас пожилая врач, осмотрела она его и говорит:

 - Да, что там в той больнице с ума сошли что ли? У ребенка крупозное воспаление легких, а они его сюда направили. Ну, да теперь делать нечего, оставайтесь здесь.

 Прошла ночь, наступил следующий день, я пришел в больницу. Спросил, а где такая - то, позовите ее ко мне.

 Дежурная сестра ответила мне, а ее нет, она утром ушла отсюда. Как ушла? А ребенок?

 Ребенок сегодня ночью умер, я помолчал и сказал, а она ничего не сказала для меня.

 Нет, она Вам оставила письмо, я взял это письмо, без конверта, вышел из приемной и стал читать.

 Оно было таким же сумбурным, как и наша с ней жизнь. Во всем опять она обвиняла меня и в конце приписала, что нас теперь окончательно ничего не связывает, и не ищи меня.

 Да я собственно и не старался ее искать, но как быть с умершим ребенком?

 И отправился я к тети Лизе, за советом. Прихожу туда, а она там, вот так не ищи ее, все прямо как в сказке?

 Говорю ей, ну зачем это таинственное письмо? Как быть с ребенком, его же надо хоронить, тетя Лиза говорит, что он был еще очень мал, менее года, пусть уж государство его и похоронит.

 Я понимал, что действительно нам сейчас очень трудно с похоронами, но это ведь значит, просто бросить ребенка, как быть?

 И я, согласился с ее и тети Лизинами доводами.

 А Н.К, заявила, что ее родители сейчас переехали в город Татарск, и она поедет туда пока к ним, так как сейчас мы вместе быть не можем, да и не на что жить вдвоем.

 Как хочешь, ответил я, в этот же день, она уехала в Татарск.