Почему я не стал генералом! - 49

Почему я не стал Генералом! - 1 глава - 23

Глава 23

Прибыл, я в свои родные края, иду от станции в родную деревню и думаю…неужели я живой вернулся?

Как- то так и не верилось, что домой иду, и вроде как- бы все, что было со мной в эти годы,как в тумане каком - то прошло, да было ли все это?

 Увидел с пригорка свою родную деревню, и тут аж сердце за полыхнуло…….

Думаю как там дома?...родные мои…

Все ли вы живы и здоровы? Ведь почти 6 лет прошло. Сам-то я изредка письма писал, а вот ответа, не получал ни одного, да и где этим письмам было меня искать.

Иду по нашей деревенской улице, под взглядами незнакомых мальчишек и девчонок, да старух сидящих на завалинках у своих изб, а сердце замирает….

Вот и отчий дом, открыл я калитку в воротах, вхожу во двор….

И тут из хаты с криком, плачем, с разбросанными по плечам волосами бросилась ко мне, моя краса, моя любовь….И не выдержал я, вместе с ней заплакал горькими слезами….

 На крик жены, выбежали из хаты мои дети, вышли старики.

За шесть лет, выросли сыновья, а их у меня было трое - стали уже настоящими помощниками, да две дочери- тоже уже скоро невестами будут…

Хозяйство наше, когда я прибыл домой, состояло из худенькой коровенки с бычком, да захудалой лошаденки, не считая десятка курей с петухом вместе….

Ртов много, скотины мало, ну а земли слава Богу нам прирезали по составу семьи. Надо было, засучить рукава и налаживать жизнь…

Спустя несколько дней, пришел я в наш сельсовет, посмотреть, побалакать, да кое – что попросить.

Зашел к председателю он был не наш- приезжий стал говорить ему, что вот мол хата у меня мала, семья большая, прошу мне выделить деляну леса для нового сруба.

А в ответ слышу:

 - Кто ты таков? Может ты с беляками, против нас воевал? Почем мы знаем.

 Стал я доказывать, горячиться, но ничего из этого не получилось т.к. свидетелей у меня с кем воевал нет, да и документов никаких, какие тогда документы были, никаких, кроме справки из лазарета, так и не с чем и ушел….

 Эх! И досталось мне и моей семье все эти годы вплоть до 1928 года.

Работали как волы не разгибая спины, порой и жену ночью приласкать не приходилось.

Придешь с поля, да как убитый и спишь. Однако, прикупили мы за труд наш еще две телки, да пару жеребят, которые уже выросли за эти годы труда и коровами, да лошадьми стали.

Семья то моя Слава Богу еще на две души за это время тоже прибавилась.

 Стало у меня семь человек детей, да нас четверо взрослых, так что едоков и работников прибавилось…..

Подошел 1930 год стали у нас проводить сплошную коллективизацию т.е. всех в один колхоз сгонять.

Все наше хозяйство потом и кровью нажитое, всю скотину, все общественное стадо сдай, а также сбрую, плуга, бороны тоже отдай.

Оставь у себя только огород да 5-6 куриц. Хлеб- зерно тоже сдай, а на семью –всем по норме, что положено.

Получать же, мол, будете. Как уродиться, всем поровну по едокам.

Я конечно сразу отказался от такого колхоза, говоря у меня у самого свой колхоз 11 душ людей, а сам думаю как – же так я все эти годы спину гнул.

Не доедал, недосыпал, кровью и потом своим все создавал, а порой и детям покою не давал работой, а другие жили на легче, пьянка да гулянка, да вольный ветер в голове - такие сразу в колхоз записались.

А теперь все равны, все отдай и живи да радуйся, что твой хлеб едят, да еще посмеиваются.

Нет братан не за то я воевал, в гражданскую, что- то тут не так!...

 К этому времени сыновья мои двое старших, уже совсем взрослые стали, вечером и говорят:

 - Ты батя, как хочешь, а мы в город подадимся, а то неровен час в кулаки нас вместе с Вами запишут, не посмотрят, что ты красный командир был.

И той – же ночью собрав себе котомки они ушли…. Остались мы с еще малолетними да стариками одни.

Через пару дней, сыновья мои оказались правы. Хозяйство наше, дом и все имущество, что было нажито нами у нас описали, а нас объявили кулаками и врагами Советской власти и теперь мы подлежим высылке, в Сибирь на исправление.

Тут – же на наших глазах все увезли, оставили кое какие изношенные лапатошки, да муки, сала на несколько дней.

 Утром после бессонной ночи и бабьего рева, погрузили нас всех на подводы и повезли на станцию, вместе с такими - же как я, еще шесть семей такие –же кулаки, да мироеды, как моя семья, потом и солью пропахшие, хлебопашеские семьи крестьянские.

Прибыли на станцию, погрузили нас в вагоны телячьи, закрыли задвижками и повезли, как преступников под охраной ….

Я перебил моего рассказчика, спросив :

- А, Вы, что так и не пытались писать о том, что Вы сами воевали за Советскую власть, сами были участником революции?

- Писал, да ответа в ту пору, не получил .

И он продолжал дальше :

- Привезли нас в Новосибирск, (бывший Ново- Николаевск).

Вагоны загнали в дальние тупики, сутки продержали, никуда не выпускали.

Духота, вонь, дети стали болеть животами, воды не хватало и еда какая была почти что кончилась.

Ночью нас опять повезли на грузовую пристань в тех – же вагонах.

Открыли вагонные двери и перегрузили всех на баржи деревянные, правда, дали на дорогу по буханке хлеба на одного, да приварку немного.

 Плывем мы на буксире у маленького парохода вниз по Оби, остановок нигде не делаем - не разрешено.

Хлеб, что был давно съеден детьми, сидим как говорится голодные, да холодные, ребятишки малые, кое у кого и помирать стали- молоко – то у баб пропало от волнений и да забот.

Одним словом голод да понос делали свое дело. Прибыли мы на пятые сутки в Нарымский край.

Выгрузили нас у устья реки Тыма и погнали в тайгу вверх по реке, верст так за двадцать, на одну из таежных заимок.

Вот тут –то уж начался повальный падеж людей т. к. бросились голодные на разные коренья и зелень, и стали умирать большие и малые от каких- то кореньев, да от кровавого поноса.

Многие там Богу душу отдали и у меня в семье умерла дочь ей было только полтора года.

Вот если – бы разрешили тогда кресты на могилках ставить, поверишь, нет вся тайга Нарымская в крестах бы стояла.

 Вот сколько нашего брата- хлебороба погибла в те годы…..

 Но, что мы могли сделать? Начали мы понемногу обживаться в тайге:

Лес валить, избы ставить - сперва - то в шалашах жили.

 Пни корчевать, поля для посева разрабатывать, но вот теперь – то действительно колхозом, т. к. в одиночку никто бы не одолел ту годину.

 Так мы и зажили понемногу. Правда государство позднее дало лошадей, коров, да птицы для разводу, и зерна для посевов даже привезли.

Очень, очень трудно было, всю свою жизнь начинать с голого места, да иного выхода- не было.

Выехать или уйти за пределы нашего поселка, мы никуда, никто не имели права, т. к. считались кулаками под Комендатурой, и нас периодически проверяли, все ли мы на месте.

Надо сказать, что комендант нам попался человечный мужик, старался всем чем мог помочь, в нашей горькой године.

Но люди мерли как мухи, особенно пожилые и малые. Потеряли и мы там отца с матерью - не вынесли этого, нагрянувшего на нас горя .

 Схоронили мы их, одного за другим и потянулись месяцы труда и пота.

 Ребятишек, которые осиротели, увезли в детские дома, много их тогда по Нарымскому краю было.

Так потихоньку, да помаленьку и скотинку кое, какую завели и избы поставили . А наш комендант стал нашим первым председателем колхоза.

Хоть в этом – то мы были счастливы, душевный, справедливый, хоть и горяч порой он был, но быстро отходчивый, от него мы не слышали слово - кулак. Он все больше по именам, да по фамилиям нас называл, да и советовался, и

 часто, зайдя на огонек, ни только ко мне, но и к многим.

Одним словом жил, нашими горестями и радостями….Живем. работаем, как - то раз рассказал я нашему коменданту свою судьбу - неказистую.

Он посоветовал мне еще раз написать в Наркомат обороны т. к. я, то был Красный командир.

Написал, жду….Стали мы мужики, так как немного оттаяли, беседовать меж собой, кто где жил, и вижу я, что из сорока семей с которыми меня свела судьба, кулаков-то и нема!

В основном таки - же как я, хлеборобы, потом пропахшие, да не пожелавшие сразу в колхозный хомут идти. Страшно было.

Так прошло около полутора лет и вот однажды вызывают меня в сельсовет, да еще срочно, а он от нас верст за десять был, ну думаю, не иначе как бумага на меня пришла, другого ничего не могло быть.

 Собрался утречком, попросил разрешение у председателя, да и пошел . пешим порядком.

Прихожу, доложится о прибытие, а мне и говорят :

- Тут товарищ Сафронов для Вас документы пришли, - как назвали меня словом товарищ, я аж задрожал от волнения.

Два года этакого обращения не слыхал, только кулак, да гражданин.

 Взял я в свои дрожащие руки документы, а глаза как туманом заволокло, строчки вижу, а слова не разбираю.

Видя мое такое состояние, председатель сельсовета и говорит:

 - Да Вы сядьте, я Вам сейчас сам прочитаю.….

А написано там в одном из листов, было следующее, что Советская Власть рассмотрев мое заявление и документы полученные из Наркомата обороны, как бы извиняется передо мной и сожалеет о случившимся, восстанавливает меня во всех правах, предлагает вернуться на Родину.

 С возвращением мне моего имущества и о том что виновники будут наказаны.

Был еще один документ, где мне было предложено прибыть в Районный военкомат, для вручения мне награды - «Ордена Красного Знамени», за мои заслуги в революцию и борьбу с белыми .

Там было сказано, что меня искали тогда после ранения, да я выбыл из госпиталя, не указав места жительства, а поэтому и не знали где я нахожусь….

 Плохо мне стало, хоть и крепким я мужиком в ту пору был, но не выдюжил всего, того, что на меня сейчас навалилось. т.к. сразу вспомнилось все, что я пережил за эти годы, не мог говорить, заплакал….

 Я слушал своего попутчика у самого тоже что- то в горле запершило….

. Попутчик мой умолк посопел, затем расстегнул полушубок, пиджак до гимнастерки военного типа и говорит:

 - Вот он смотри, может не веришь?

Мне как-то стало не по себе, от его слов, вроде стыдно за кого-то…

Вижу да, Орден в красном кружке бантика(так тогда носили).

Он застегнулся, и мы продолжали идти с ним некоторое время молча.

 Остановились, молча сели на снежный сугроб, свернули и закурили самокрутки.

Мой попутчик глубоко затянувший табачным дымом наконец сказал:

 - Вот так-то Сынок, в жизни бывает! И снова замолчал.

Перекурили и перекинувшись ничего не значившими словами, встали и продолжали путь по снежной, малоезженой дороге.

Прошло около получаса, неожиданно он заговорил сам :

- Дней через десяток, когда я уже был в деревне, пришло письмо от одного сын, а затем через несколько времени и от второго.

 Оба они искали нас, но никто не знал где мы, и только вот недавно, как писали они, получили письмо из нашей Российской деревни от друзей с указанием нашего адреса.

Как видно после того, как узнали, что выслали нас напрасно….

Сыновья приехали летом в 1934 году, побыли, погостили, да и уехали, к своим местам.

Они оба работали на каких – то заводах, где-то ближе к шахтам на Украине, у них уже у самих были свои семьи, свои дети…..

Так вот прибыл я, в свою ссыльную, лично строенную деревню – домой, зашел к председателю колхоза, к нашему бывшему коменданту и рассказал все как было.

Он поздравил меня и сказал:

 -Чудак – человек, я ведь тебе говорил, что не может у нас наш Советский человек, зря страдать, тебе давно надо было написать, еще там в России, да не один раз.

Ну, а теперь, что думаешь делать? Поедешь обратно иль нет?»

Я подумал, да и говорю ему :

 - Куда- уж мне ехать, я прижился теперь, здесь и старики мои похоронены и дети, нет уж мне хода назад, никто меня там теперь не ждет, буду теперь здесь в Нарыме жить, как видно судьба!

Вот так и жили до 1937 года . Растил детей, пахал землю, валил лес, да сплавлял его по Тыму до устья.

Предлагали мне опосля разные должности в колхозе, в сельсовете, да я отказывался, не мог после всего пережитого быть начальством и не потому, что какую- то обиду или злобу затаил, нет просто душа за полохнула, не принемала она кроме простой работы, да семьи никого….

В 1937 году опять что- то неладное началось. Нашего председателя, ночью сотрудники НКВД увезли в район, да с ним вместе прихватили агронома.

 Утром представитель сельсовета объявил, что они оба были – враги народа, какой-то заговор устраивали якобы, и мне сразу предложили принять колхоз.

Быть его председателем, но я наотрез отказался - какой из меня председатель, малограмотный я.

Так кое-как и отделался, да отбрыкался. Покосились, покосились на меня, да и отстали.

Пашу землю, соплю в свои норки, думаю не дай Бог, опять в какую не будь оказию попасть, с меня хватит и того, что было.

Через несколько дней слышим, что почти всех председателей колхозов да сельсоветов НКВД забрало и до секретарей райком добрались.

Все они говорят вредители были, враги народа. И ни слуху ни духу с тех пор о них не стало.

Я прости меня сынок так своим умом думаю: «Враг- то народа, где - то там у нас в верхах сидит, нами командует, а кто почестней, да по совестливей того и врагом народа объявляют.»

Не Ленинская это политика нет, что-то там стряслось в верхах.

Он опять помолчал, прошли мы с километр молча, затем он продолжил, но и это время миновало, подошел и 1941 год…

Тяжело нам сейчас, ох! как тяжело, сами состарились….тут бы жить, да жить - дети выросли, по переженились, да опять Война…

Теперь мы живем со старухой уже вдвоем, четверо сынов на фронте, двое младших еще пишут, а от двоих нет ни одной весточки… где они? Что с ними? Сыны мои.

И когда она проклятая кончится, нет нам Русскому народу спокойной, мирной жизни….

Вот я сейчас иду в Томск, к дочери она - то сама на заводе работает, тяжело ей бедной одной с двумя малолетними детьми.

Муж – то тоже где-то воюет, а в городе голодно, хуже чем у нас в деревне, вот и думаю забрать внучат к себе по первому пароходу, все нам веселее будет, да и ей облегчение….

 Многое еще рассказывал мне старый солдат - Российский простой мужик, но это были другие истории…..

Вот дорогой друг мой, я тебе пересказал только одну историю – судьбу случайного попутчика.

Сколько их таких Русских мужиков, соль и пот нашей Родины.

Неразумными, идиотскими приказами отправили в мир иной….Сколько сгубили женщин, детей и ради чего?

Почему все так случилось? Почему? Я,лично по своему считаю так: «Не Советы, а Диктатура», а этим все сказано.

Жажда власти, беспредельной власти одного, несет гибель и насилие миллионам простых граждан .

Он сказал! Так было, а как Будет?..