И вот первого декабря 1945 года, уже сняв военную форму, я, писавший до сих пор лишь романы, прочитал все в том же клубе писателей свой первый рассказ «ВЗРЫВ» о ядерной катастрофе инопланетного космического корабля над тунгусской тайгой.
Рассказ этот публиковался в первом послевоенном номере ожившего журнала «Вокруг света» в 1946 году. Вскоре меня приняли в Союз советских писателей СССР как автора двух «толстых» романов («Арктический мост» уже выходил отдельной книгой в «Молодой гвардии»). Вслед за тем появилась постановка «ЗАГАДКА ТУНГУССКОГО МЕТЕОРИТА» в Московском планетарии. В качестве лектора в ней выступал доцент Ф.Ю.Зигель. Он стал убежденным сторонником ядерной гипотезы тунгусского взрыва.
Столь беспрецедентное вторжение фантаста в тихую научную заводь метеоритики вызвало там бурю. Автора обвинили в антинаучности, ибо проблема Тунгусского метеорита, который утонул в болоте, якобы давно решена.
Однако более ста энтузиастов-ученых и любителей науки, полных романтики исканий, отправлялись в составе многих экспедиций в тайгу. В их числе была и экспедиция, организованная по инициативе академика С.П.Королева. Они собирались, как шутили ее участники, «искать в тайге куски марсианского корабля». Так появилась разновидность туризма — «научный туризм», где путешествие связано с бескорыстными научными исканиями.
Особое место в начавшихся стихийно исследованиях заняли экспедиции под руководством Алексея Васильевича Золотова, которому присвоили в связи с его исследованиями тунгусского феномена степень кандидата физико-математических наук. И это не единственный случай защиты диссертации на проблеме «тунгусского дива», как назвал его Л.А.Кулик, первый его исследователь. В своей монографии о тунгусском феномене А. В. Золотов смыкался со сторонниками ядерной гипотезы.
Но противников такого взгляда на тунгусское явление среди ученых было куда больше. После широких дискуссий, в том числе по телевидению, некоторые ученые потребовали запретить неспециалистам выступать по научному вопросу. Однако время показало — всеобщий интерес к тунгусской загадке не ослабевает. Немало ученых стало разделять «экзотическую точку зрения» автора ядерной гипотезы, поддерживаемой Золотовым, Зигелем и другими исследователями. Спор перешел в научные аудитории. Дискуссии продолжались, привлекая международное внимание. Обсуждалось уже восемьдесят гипотез, и ни одна из них не объясняла всех аномалий тунгусской катастрофы (кроме ядерной гипотезы!). Хотя аргументы все больше говорят в нашу пользу, проблема не решена и в наши дни, неожиданно возникают все новые загадки. Так, точными приборами установлено, что в эпицентре тунгусского взрыва более семидесяти лет существует биофизическое поле, в котором точнейшие морские хронометры и кварцевые излучатели дают ошибку в двести раз большую, чем в любом другом месте.
А как же писатель? Ему уже не дают слова? Напротив! Он использовал свое преимущество и внес в популярный уже роман «Пылающий остров» ставшую в нем органической линию тунгусской гипотезы.
Спор продолжается!..
Было бы ошибкой думать, что маленький (но скандальный) рассказ стал главным направлением в работе литератора. Я пришел в литературу инженером и хотел им остаться на новом поприще.
После восстановления разрушенного войной страна вынашивала дерзкие проекты создания искусственных морей, насаждения лесов, преобразования пустынь. Как отражение действительности и возник у меня, фантаста, замысел преобразования Арктики — строительства вдоль сибирских берегов мола изо льда: если отгородить прибрежную полосу морей от Ледовитого океана, она не будет замерзать круглый год. Доступными станут отдаленные, но богатые районы Сибири! Роман получил название «Мол Северный».
Показать «фантастическое строительство» правдоподобно можно было, лишь увидев Арктику своими глазами.
Свободное копирование
