Наследник престола препровождал, обыкновенно, лето в двух своих увеселительных замках: в Павловском, близ Сарского Села, и в Гатчине, занимаясь, по склонности врожденной к воинской службе, вахтпарадами, учил каждое утро при разводе или баталион морской, состоящий в его ведомстве, потому что он был президентом Адмиралтейств-коллегии и генерал-адмирал, или Кирасирский свой полк, а с утренней зарей иногда забавлялся полковыми строями. Прочее время дня он томился в скуке, не имея, кроме чтения, никаких занятий, вечера он убивал за шашками. Объехавши почти всю Европу в последнем своем путешествии, он привез с собою вкус к изящным художествам и искусствам. От природы же был весьма умен и учен основательно, память имел превосходную, но был, как и я, грешный, безобразен лицом и, как я же, любил около женщин делаться рыцарем. За ним была принцесса Виртембергская, о которой только скажу то, что она к мужу своему была очень привязана и Бог благословил их изрядным поколением. Сие предварительное объяснение о доме царском нужно здесь потому, что судьба моя скоро будет непосредственно от них зависеть и гораздо прежде, чем вся Россия.
Их высочества любили театр. Он, как я сказал уже выше, был забава по моде. Великой княгине захотелось дать супругу своему сюрприз и нечаянно представить ему в Гатчине театральное зрелище. Камергер граф Черны<шев> заправлял этим делом и составлял труппу. Нетрудно было набрать ее из фрейлин, при дворе тут живущих, и из придворных. Всякий за честь себе ставил попасть в список. Расположились они играть драму "Честного преступника", разумеется, по-французски, другого наречия при дворе не было. Престарелого отца в ней играть было у них некому. В самое это время везде кричали о моем таланте. Чернышев доложил о том великой княгине и, испрося дозволение причислить меня к их кругу, сообщил о том г-же Бе[н]кендорфовой, потому что сам лично не был знаком со мною, а Бе[н]кендорф была и в тесной связи приязни с великой княгиней, и очень коротка в доме у принцессы. Через нее начались со мною переговоры. Принцесса мне сделала предложение играть у двора, я посоветовался с родными, спросился у графа Пушкина, никто от этого не прочь, и я согласился. Граф Чернышев при первом свидании отдал мне мои роли и назначил день приезда в Павловское. Вытвердя роль в драме, я ездил учиться к Гофрену и с его одобрения отправился на новые подвиги ко двору.
Там начался для меня новый и волшебный род жизни. Великая княгиня делала сюрприз, и, следовательно, нужно было скрывать от великого князя. Этот знал, что будет что-то, но притворялся, будто ничего не ведает, и, пока мы пробовали свои пиесы, они разыгрывали между собою очень искусно свою. Один я был из гвардии офицеров в их обществе. Под каким предлогом меня показать заранее великому князю? Итак, великая княгиня изволила мне отвести квартеру вне замка и приказала, чтоб я днем не попадался нигде на глаза великому князю и проводил время у г-жи Бе[н]кендорф, не той, которая пользовалась ее милостию, а у невестки ее родной, которой муж, отставной майор ничего не значущий, был в услугах у великой княгини на жалованьи ее карманном и смотрел за павловским хозяйством, понеже знать надобно, что у ее высочества все было на немецкий манер; итак, просто сказать, я был у немки этой, Ермолая Ивановича супруги, на хлебах. Она была женщина рослая, дюжая и немудреная: беседы никакой, познании все огородные. Нигде я такой трактации школьной не выслушал о картофеле и чухонском масле, как у нее, а после теории следовала практика, и я по четыре раза в день приглашался делить с ней большое блюдо этого овоща, плавающего в масле. Тяжело мне было, но пред торжеством, которое мне готовилось, надобно было что-нибудь и вытерпеть. Карантин продолжался с неделю. Днем я прятался от всех, после ужина меня выпускали погулять в саду, потом являлся на репетиции, кои продолжались с одиннадцати часов вечера до двух и трех заполночь. Спать мог целое утро, никто бы меня не хватился, ибо я нужен был только для комедии. При драме "Честного преступника" готовили оперу небольшую с ариями и куплетами в честь герою торжества, великому князю. Опера кончалась балетом. Все это сочинял граф Чернышев, обер-балагур придворный. Сверх роли в драме мне дали и в опере, и в балете работу. Во всех искусствах заставили дебютировать. В опере я играл потешного приказчика, а в балете буффу. Сует было много, и при всей скуке я не видал, как время шло. Самолюбие меня крайне обуревало!
Свободное копирование
