После того как мы закончили работы на Камчатке,на следующий год Топографический отдел округа дал задание нашему отряду обновить карты Курильских островов. После окончания войны с Японией топографические карты островов требовали серъезной переработки. Уничтожены были многие поселки, рыбозаводы, полностью разбиты нашими танками (отличные при японцах),вымощенные булыжником дороги, значительно изменили свои русла речки из-за строительства переправ и мостов.
Нам снова предстояло морем добираться до Курильских островов.
На Курильских островах стационарной пристани не было. Ходил туда из Владивостока старенький большой пароход «Кулу». В интернете я нашел в рассказе Ларисы Ивановой-Ленской "Пароход "Кулу" следующую информацию :
"Пароход "Кулу"был построен в Голландии в 1917 году и спущен на воду под названием "ВАТОЕ". И стоял, как говорят моряки, на линии Амстердам-Австралия. В 1935 году он был куплен Советским Союзом. И тогда же, получив название "Кулу", пароход продолжил работу в море, но уже в нашей стране, в Дальневосточном морском пароходстве.
В 1968 году он был списан. В ноябре 1995 года на 78 году трудовой жизни пароход "Кулу" покинул порт Владивосток и отправился в свой последний путь в корейский порт Наджин на металлолом. Но в японском море зародился циклон и 5 ноября пароход "Кулу" затонул, но не сдался... на металлолом!"
В своем рассказе автор пишет: «Когда спускаешься по трапу в трюм, то попадаешь в огромное помещение, где по каждому борту располагается длинный ряд небольших круглых иллюминаторов у самой поверхности воды. Они задраены, чтобы не захлёстывала в помещение вода.Иллюминаторов много, но свет загораживают двухъярусные спальные места, расположенные вдоль бортов,и посередине помещения тоже много этих двухъярусных коек, а между ними–узкие проходы, как в вагонах поезда.
И дальше автор пишет: Никому из нас и в голову не могло прийти, что наш пароход не просто старый, а очень старый. И вот неожиданная встреча в Москве в 2008 году с одним из читателей моей книги "Роза ветров моих…", в которой я упомянула о пароходе "Кулу" в одном из моих рассказов о море. Этот человек оказался капитаном дальнего плавания, который работал на пароходе "КУЛУ" в последние годы жизни этого парохода.И опять передо мной возник пароход "Кулу", правда, уже на фотографии, которую мне подарил этот замечательный человек Александр Иванович, москвич, капитан дальнего плавания Дальневосточного морского пароходства".
В интернете я нашел и эти строки о пароходе "Кулу":
"Главным" пассажирам 30-х … 40-х …
Пароход "Кулу". В трюме нар три этажа,
Тут, уж я не вру. Он – плавучая тюрьма.
Пароход "Кулу". К небу руки – две трубы.
Он привёз на Колыму, Всех ненужных для страны.
Десять лет–не срок. Это мягкий приговор.
Пахнет труб дымок … "Герцеговиной Флор".
А спросить–за что? Значит глупым быть,
Слава Богу, что,
Дали, так пожить.
Эти ржавые борта. Вам последним раем
Грязно–серая толпа. Под собачьим лаем.
На холодный мох, Слёзка упадёт,
Чей-то тяжкий вздох ветер понесёт.
Лейте покаяния, Вечной мерзлоте,
Раз, уж нет желания. В стаде, жить, как все.
-----Несин-----"
***
На этом пароходе везли на Колыму и С.П.Королева.
***
...Свое имущество, включая машины, мы выгружали, стоя на рейде, с помощью больших металлических барж для перевозки танков (танковозов). На одном танковозе когда-то «отважная четверка во главе с Зиганшиным» болталась по океану.
Я был на островах Кунашир и Итуруп. С острова Кунашир в ясную погоду был хорошо виден японский остров Хоккайдо. Везде потихоньку трясло каждый день и ночь несколько раз, а бывало и основательно. На всех островах около 40 действующих вулканов. Иногда из палаток за ночь выбегали на улицу в трусах не один раз. Боялись цунами. 5 ноября 1952 года гигантская волна цунами обрушилась на северные Курильские острова.
Практически полностью был уничтожены Курильск, поселок Горячие Ключи. Капитальных домов на Курильских островах нет. Остались только на вершинах некоторых сопок прекрасные домики. При японцах это были метеостанции. Русские строили хибары из фанерных ящиков и консервных банок.
При японцах на островах были неплохие дороги, вымощенные булыжником. Пришли русские танки, все дороги разбили. Мы привезли две или три машины ГАЗ-63, у них впереди была лебедка. Если машина влетала в колдобину и не могла самостоятельно выбраться, мы брали в руки трос с крюком на конце, тащили его до ближайшего дерева, пня, скалы.
Трос крепился, лебедка включалась, и машина выползала из ямы. Она вытаскивала сама себя. Помню поездку из одного поселка в другой. Если раньше при японцах туда можно было доехать по вымощенной булыжником дороге за 30-40 минут, то мы ехали больше 12 часов.
Все жители на островах были временные.Идет рыба и народ есть. Нет рыбы–пустыня. Все уезжают на материк. Приезжают только, чтобы заработать и тут же пропить. Спирт туда в бутылках не везли,только в бочках. В то время «Спирт питьевой» и на материке продавался в магазинах в бутылках, но особой популярностью пользовалась настойка «Перцовая».
Стояли мы в поселке Горячие Ключи. Там две фанзы были оборудованы под естественные термальные ванны. Температура, бьющей из-под земли воды, во всех ваннах была различной.
На островах много медведей и местные, и приезжие на тропах ставят самострелы. Если угодишь под него,считай пришел конец. Человека пробивает насквозь. По тропам надо идти крайне осторожно, чтобы не задеть растяжку. Их ставят на разном уровне от земли. Слава Богу, из топографов, к счастью, никто не попадался.
В тот год наши специалисты Министерства рыбного хозяйства допустили ошибку. По их расчетам рыба должна была идти на нерест в реки Курильских островов, а она в последний момент повернула и пошла в сторону Камчатки. Говорили, что это дело рук японцев,якобы, они поставили в море сети под напряжением.
А на острова уже привезли сотни рабочих, соль, бочки. Чтобы отправить все это срочно на Камчатку, нужны корабли, которых там тогда не было. Страна понесла огромные убытки. Говорили, что делегация рыбаков за свой счет летала в Москву с целью попасть на прием в ЦК КПСС или даже к Хрущеву. Но вернулись они, ни с чем.
На Курильских островах мы были самые настоящие браконьеры. Во время хода горбуши на нерест по узким речкам стоило на несколько минут перегородить японской капроновой сетью речушку, и сеть невозможно было вытащить на берег. В каждой ячейке была рыба. Нам нужны были только брюшки, остальное возвращали в реку. Икру в ведро,а рыбу выбрасывали. Есть в архиве фото, где я держу горбушу, которая чуть меньше меня.
С Курил я привез бочку рыбы,одни брюшки, две трех литровые банки красной икры, и по ящику рыбных консервов, мясной тушенки,сгущенного молока. Баба не знала куда это все девать.
Много продуктов она отдала своему «другу» дворнику Кандыбе, который в благодарность сделал нам отличный довольно вместительный сундук и покрасил его "зеленой" краской. Сундук доехал с нами до Тамбова, где мы оставили его соседке. В нем очень удобно было перевозить одежду, белье.
Однажды, работая на побережье острова, команда наткнулась на выброшенный, на берег во время шторма японский рыбацкий сейнер. Команду, очевидно, забрали японцы, а поврежденный сейнер бросили. Наши солдаты и офицер обследовали сейнер, взяли прекрасные капроновые сети, кое-что из одежды, а мне принесли аптечку. Ничего особого я в ней не нашел, но обратил внимание, что иглы к шприцам были позолоченные.
После этого о находке сообщили пограничникам. На острове была одна застава и наряд пограничников, чтобы обойти его по берегу, тратил иногда сутки и более.
Вспомнил, как на Курилах мы ели красную икру столовыми ложками. Поваром у нас в штабе был сверхсрочник белорус. Пришли мы однажды в импровизированную столовую на завтрак. Приготовил он перловую кашу из концентрата. Рыба у нас была три раза в день, жаренная, отварная, котлеты рыбные, суп рыбный и др.
Горбуша как раз шла на нерест. Сели за стол, а командир отряда подполковник И.В. Бычков скептически посмотрел на кашу и спрашивает у повара:
–А что, сегодня икры не будет?
Повар тут же ответил ему:
–Товарищ подполковник, подождите немного. Сейчас икра будет.
Не успели мы поговорить и покурить, как на столе появилась большая миска икры. Повар с дежурным по кухне мгновенно поставил сеть (столовая была на берегу речушки), поймали несколько огромных рыб. Технология приготовления икры была отработана им идеально.
Икра протиралась через сито (удалялась пленка), тузлук готовился тоже несколько минут (раствор соли такой концентрации, чтобы сырая очищенная картофелина не тонула). Икра опускалась в тузлук и через десять минут была готова к употреблению. Кушали так: столовая ложка перловой каши и ложка икры. Так было вначале, а потом на икру и не смотрели.
Как память о службе в топографическом отряде, у меня до сих пор в прихожей висят рожки молоденькой косули, которую застрелил заместитель командира по тылу подполковник Милько, когда она переплывала Амур.
А какая в реках Курильских островов была форель! Полчаса у реки и ведро крупной форели на уху. Ловили форель удочкой на лососевую икринку. Во время рыбалки постоянно оглядывались и прислушивались, боялись медведей. Они очень часто тоже приходили «на рыбалку». Причем шли осторожно, ступая по траве. Нападали всегда сзади (по рассказам старожилов).
Как-то, во время езды на машине из одного поселка в другой, из зарослей бамбука (местные жители называли его стлаником) прямо пред машиной выскочил огромный медведь. Он был черный, блестящий, как-будто покрытый лаком.
Кто больше испугался, он или мы, сказать трудно. Пока возились с карабином, он исчез в кустах, а лезть в те джунгли бамбука, куда он ушел, решили не стоит. Мы сидели в кузове машины на каких-то ящиках. Карабин был только у водителя.
Во время езды карабин был пристегнут к сидению, на которое водитель опирается спиной. Там были специально предусмотренные для оружия застежки. Отстегнуть карабин быстро, надо было уметь, а еще его надо и зарядить. В тесной кабине это не так просто было сделать. Заряженное оружие везти в кабине не разрешали.
Каждый офицер имел на поясе пистолет. Но на Камчатке и Курильских островах никто и никогда не ходил на медведя с пистолетом, из которого можно было только ранить зверя. А раненый медведь становится вдвое опаснее.
При японцах на островах были хорошие, вымощенные булыжником дороги. Наши танки во время войны разбили их так, что выбраться из этих колдобин и сами не могли. Мы чаще ездили по рекам. Ширина рек до десяти метров, а глубина до пятидесяти сантиметров. Но все реки очень быстрые. Дно каменистое, одна галька. Мы ехали по речушке во время хода горбуши на нерест.
Страшно было смотреть, как рыба, от обилия которой река буквально кипела, попадала под колеса машины. Никогда бы не поверил, но видел своими глазами, как солдаты становились в воду с палками и руками ловили огромную рыбу. Время нереста кеты, горбуши опасное, медведи в это время тоже шли к рекам за рыбой.
Не помню почему, но командир срочно отправил меня на материк, и я с острова Итуруп, где был аэродром «Буревестник» и стояли несколько наших истребителей, полетел на ИЛ-14 в Хабаровск.
