4 декабря.
С 30 ноября по 3 декабря провел в Ленинграде. 2-го декабря исполнилось 80 лет со дня рождения Николая Васильевича Лазарева. Вечером 1 декабря 10-12 учеников покойного собрались в его квартире. Мы обсуждали план моей будущей книги о Николае Васильевиче. Я призывал сотрудничать, писать воспоминания, собирать его письма и присылать мне. Призывал их к абсолютной откровенности, правдивости. Надо показать жизнь талантливого неудачника, неудачливого только оттого, что он, Николай Васильевич Лазарев, был слишком талантлив, ярок, независим, тверд в своих научных убеждениях.
Кажется, мои призывы пришлись сотрудникам Лазарева по душе. На следующий день 2-го декабря я повторил свою речь на обществе фармакологов, где в связи с 80-тилетием выступали многие из ученых и друзей Николая Васильевича.
Очень огорчен состоянием «мамы». Нашел ее очень разрушенной. И даже не столько физически, сколько умственно. Речь нарушена, произошло какое-то «усыхание» души. Даже мой приезд, всегда ее волновавший, на этот раз не вызвал у нее сильных чувств. Скверно ходит, плохо ориентируется даже в квартире.
[далее — копия письма М.А.Поповского Министру связи СССР о почтовой цензуре от 5.12.1975]
МИНИСТРУ СВЯЗИ СССР
Поповского М.А., Москва Г-359, ул. Акад. Павлова, 36, кв.139
Я, Поповский Марк Александрович, писатель, настоящим заявляю, что моя переписка, ведущаяся через отделение Г-359, подвергается постоянной задержке, просмотру, а часть адресованной мне корреспонденции и перехватывается. В частности за 1975 год мне не были доставлены 4 (четыре) письма, из них одно международное. Другое международное письмо, отправленное авиапочтой из Берлина 2 ноября с.г., опущено в мой почтовый ящик 29 ноября, т.е. на 27 день. Заказное письмо из Москвы, отправленное 14 октября, было перехвачено и отправлено (передано) моим соседям по лестничной площадке на пятые сутки, хотя на штемпеле значилось 16 октября.
Создается ощущение, что на почте Г-359 есть люди, совершающие уголовно наказуемые действия, нарушающие кроме прочего статью Конституции СССР, гарантирующую сохранение тайны переписки. Совершенно недопустимо, что международные адресованные мне письма с наклейкой «AIR MAIL» и соответствующим образом оплаченные, как правило, доставляются на 16-21 сутки. Срок доставки не меняется от того, послано ли письмо из Берлина, Парижа, Нью-Йорка или Мореаля и, следовательно, не имеет никакого отношения к чисто технической, транспортной стороне дела. Так, в конце третьей недели доставлена мне была книга, отправленная Нобелевским лауреатом, канадским ученым Гансом Селье. Задержка и перехват корреспонденции дезорганизует мою литературную работу, ущемляет мои гражданские права. Требую расследования моей жалобы и наказания виновных. Требую также, чтобы внутренние и международные отправления доставлялись мне в сроки, принятые в век авиации и автомобиля. Если я не получу удовлетворительного ответа на свое письмо, то вынужден буду обратиться за помощью в судебные инстанции, а также к общественности. Специально оговариваю, что к постоянному письмоносцу, обслуживающему наш дом, Гале Сикачевой — я никаких претензий не имею.
5 декабря 1975 год, День Конституции СССР, Марк Поповский.
Свободное копирование
