2 сентября.
Тырва. Итак, чем же занимается Юло Вооглайд, кандидат общественных наук, 40 лет? В его работе привлекают меня более всего два обстоятельства: масштабы и поистине крестьянский, цепкий интерес к конкретной, вещной стороне. Юло избегает абстракций. Он изучает образ жизни своего народа: потребление товаров и продуктов, жилища, пищу, одежду, место обитания. Исследования позволили разделить эстонцев по образу их жизни на 8 типов, четко различающихся по материальному укладу. Теперь социолог знает, какие дома, мебель, автомобили, холодильники и иные товары население желает иметь, а какие людям не нравятся. Он знает так же, как обстоит дело с эстонской семьей; может показать, насколько каждая группа современного общества склонна иметь или не иметь детей, насколько тяготеет к бракам или разводам. Но это не все: исследовав 28 автохозяйств Эстонии, по существу весь грузовой транспорт, и несколько заводов, Вооглайд обнаружил причины, мешающие этим предприятиям работать эффективнее. Он и его сотрудники экспериментально доказали, что современные индустриальные рабочие могли бы давать 150-200% нынешнего плана. Ученые указали конкретные пути повышения производительности труда.
Юло интересует так же, как живут его земляки, когда они вне дома: в магазинах, в общественном транспорте, на улице. Он размышляет об эстонском образе жизни и из его исследований возникает конкретный проект оптимизации транспорта и торговли в городах республики.
Социолог не чужд и духовной жизни народа. Но и здесь, верный своим принципам, он держится вполне конкретных элементов, таких как школа, газета, радио, телевидение. Его интересует, как эти средства массовой коммуникации влияют на аудиторию и как эстонцы воспринимают эти воздействия. В результате длительного изучения возникла теория коммуникаций, какой нет пока у западных социологов. Более того, Вооглайд считает, что в наших, советских условиях можно не слишком сложными средствами резко усилить воздействие воспитывающего, пропагандирующего и просвещающего слова на отдельных граждан и на целые коллективы. Он знает средства, которые поставили бы гражданина на пересечение многих каналов коммуникативного воздействия и тем усилили бы во много раз пропагандистский эффект. Для агитаторов всякого рода такой проект — сущая атомная бомба. Но ученый не желает служить чужим пропагандистским целям. Он даже сжег рукопись, излагавшую суть этого открытия.
Итак, наблюдения и расчеты социологической лаборатории тартусского университета позволят уже сегодня получить ценнейшие экономические и политические рекомендации. Социологи из Тарту могли бы втолковать руководителям заводов и фабрик Эстонии, и не только Эстонии, как сформировать у рабочих чувство ответственности, чувство хозяина, и через это поднять трудовую активность на предприятиях; как прогнозировать производство многих товаров и тем избежать затоваривания; социолог готов объяснить службам информации и пропаганды их ошибки, а демографам дать методики для прогноза эстонской семьи.
ЦК компартии Эстонии отвергло все эти дары социологической науки, исключив Юло Вооглайда из партии и, закрыв ему тем самым возможность заниматься исследованиями (заседание ЦК состоялось [число пропущено] августа 1975 г.). И тут мне хочется воздать должное мудрости партийного руководства. Социология действительно его враг, а социологи — люди, похищающие партийные и государственные тайны. В стране, где управлять может только партийный чиновник, в соответствии со своим партийным рангом (при чем тут знания и опыт?), эти умники социологи только вносят смуту и беспорядок. К тому же они служат каналом утечки информации о структуре, механизмах и тенденции власти. А это самый нетерпимый для коммунистов вид разоблачения. Власть они боготворят, в ней — главный смысл существования их. Разрешить, чтобы ученые учили их как лучше властвовать? Ну уж нет! К стенке очкариков!
Судьба социологической лаборатории тартусского университета — судьба всей отечественной социологии. Дело только во времени.
Сент-Экзюпери в рассказе «Человек» (о летчике Гийоме) пишет:
«Есть в человеке качество, которому нет имени. Возможно, это «серьезность»? Но нет, слово не звучит! Потому, что этому безымянному качеству не чужды ни смех, ни веселье. Это то самое качество, которым обладает плотник, когда, приступая к работе, устанавливает деревянную деталь, тщательно, как равный с равной, знакомится с ней, ощупывает, измеряет и без всякого пренебрежения изучает все ее достоинства… Гийом, тебе не свойственно высмеивать противника, прежде чем вступить с ним в схватку. При встрече с грозовой тучей ты говоришь себе: «Вот и грозовая туча». Ты принимаешь неизбежное — ты меряешься с ним силами»
(Рассказы французских писателей, М. 1963 г., стр.401)
Мне давно хочется найти такого героя, как этот Гийом. Тип не слишком частый. Что-то такое было, очевидно, в характере Хавкина и Вавилова и может быть И.П.Петрова (патофизиолога). Может быть, речь идет о деловитости?
Свободное копирование
