30 августа.
Начал работу над очерком об открывателях токсина Мих. Далине и Татьяне Оксман. Об открытии их я в свое время (1.2.1972) опубликовал очерк в «Правде». Теперь собираюсь рассказать о моих симпатичных героях подробнее. Едва начал перечитывать старые записи наткнулся на интересную деталь: на второй день после появления очерка в «Правде» Министр здравоохранения СССР Б.В.Петровский позвонил академику В.В.Кованову, в лаборатории которого Оксман сделала свое открытие, и выразил неудовольствие: почему о таком крупном открытии пишут в общей прессе. Его следовало засекретить. Министр требовал, чтобы тайным осталось средство, благодаря которому можно снова пришить раненную или оторванную руку или ногу. Чтобы секретом оставалось то, с помощью чего можно спасать людей от инфаркта сердца и многих других болезней. Что это? Идиотизм? Нет, расчет. Больные и страждущие академика Петровского никогда не интересовали. Он оперирует и сочиняет свои монографии единственно ради карьеры и денег.
Карьеру хирург Петровский сделал неплохую, но ее, карьеру, надо постоянно укреплять. У самого Петровского, хотя он и единственный медик в «большой» Академии Наук, никаких открытий, изобретений и идей нет. Утверждает и подтверждает свое значение он с помощью чужих открытий, чужого таланта. Делается это просто: уже много лет все молодые ученые, работающие в его институте, сами приписывают имя шефа к своим работам. Но министру-академику и этого мало. Он хочет, чтобы все хирургические достижения в стране несли отблеск его имени. Для этого и необходима секретность. Если бы открытие Оксман и Далина осталось секретом, Петровский распоряжался бы им по своему усмотрению. Таким средством можно было бы лечить кремлевскую знать в больницах так называемого «четвертого управления» (привилегированные лечебные учреждения для партийной верхушки). Кстати, в таких «кремлевках» немало есть лекарств и методов, недоступных простым смертным. А тот, кто успешно лечит в «кремлевке», тот и обласкан высшими сферами. Петровскому же только такая «ласка», только такое признание и необходимы. Публичное сообщение о том, что ишемический токсин открыт и выделен двумя евреями Оксман и Далиным, как бы вырвал у академика-министра кусок изо рта. Он разозлился и приказал самым строгим образом провалить новое открытие. Увы, проверка его не порадовала. Было подтверждено, что токсин реально существует и в дальнейшем факт этот послужит для создания антитоксической сыворотки, чрезвычайно ценной и нужной.
История эта типичная. Всеобщая и обязательная секретность, которая охватывает все стороны жизни страны, и, в том числе науку, официально объясняется страхом перед буржуазной разведкой. «Как бы американцы не украли». Секретность эта — один из элементов сталинской системы полной изоляции России. В свое время (1939 г) нарком сельского хозяйства Бенедиктов запрещал академику Николаю Вавилову посылать западным растениеводам отечественные сорта и культуры, ибо это «открывает буржуазным ученым наши секреты в области сельского хозяйства». Распоряжение это привело к полному захирению Всесоюзного института Растениеводства, ибо получать новое из-за границы можно было только на основе взаимности. Привела секретность и запрет на научные проблемы в тупик и в других областях науки. Но постепенно секретность из факта государственной политики превратилась в предмет, весьма выгодный для каждого отдельного чиновника. Если открытие засекречено, то тот, кто о нем докладывает вышестоящей инстанции, как бы демонстрирует при этом свои заслуги. Это в его лаборатории, под его руководством сделано, следовательно, начальнику лаборатории, руководителю, чиновнику — первая хвала, первая награда. Это хорошо понимает и академик АМН СССР Вас.Вас.Кованов, в лаборатории которого работают Оксман и Далин. Кованов считается соавтором открытия, но в действительности об открытии узнал он после того, как Михаил Далин выступил на внутрилабораторной конференции и рассказал, как он работал по вечерам полтора года, выделил токсин в чистом виде. После доклада Далина сотрудники попытались задавать вопросы, но Кованов запретил прения. «Молчок, — сказал академик кандидату наук Далину. — Пока не получим авторского свидетельства — ни слова. А то набегут волки…» Каких именно «волков» опасался Кованов понять не трудно. Звонок министра Здравоохранения на следующий день после публикации статьи об ишемическом токсине, показал, что волки ходят совсем рядом.
Секретность привлекательна для чиновника научного ведомства и по другой причине. Она позволяет подчеркнуть ценность отечественных изобретений (открытий). Раз приходится утаивать свои достижения от врага, значит достижения эти подлинные, значительные.
Эта «логика» позволила в свое время несколько лет сохранять себя от любой научной критики жулику Г.М.Бошьяну. Бошьян, работая в ветеринарном НИИ под Москвой, морочил голову серьезным ученым своей теорией о происхождении вирусов и микробов. «Теория» Бошьяна отвергала все, чего достигла мировая микробиология со времён Пастера. (Я очень хорошо помню бошьяновскую эпопею, т.к. молодым журналистом в 1949-50 гг. воспевал его достижения в «Комсомольской правде» и «Литературной газете»). Разоблачить Бошьяна не удавалось из-за того, что тогдашний директор Ветеринарного института, действуя через министров сельского хозяйства и здравоохранения, (А.И.Бенедиктов и Е.И.Смирнов) засекретил методы, с помощью которых Бошьян якобы сделал свои открытия. Министров этот директор (проф. Леонов) испугал тем, что «американцы вот-вот нас в этом вопросе догонят». Бошьяна впоследствии разоблачили, а профессор Леонов так и остался безнаказанным. Тот, кто окружает себя дымом секретности, чаще всего становится неуязвимым.
Свободное копирование
