В те годы (с 1943-го по 1954 г.) школьное обучение было раздельным – существовали отдельные школы для мальчиков и для девочек. Хотя иногда разные культурные и праздничные мероприятия проводились совместно (отдельные классы и школы «ходили в гости» друг к другу – чаще всего это были старшеклассники).
Учился я в школе, половина которой была разрушена прямым попаданием авиабомбы. Вторая половина сохранилась, и мы там сидели в переполненных классах, иногда по два класса в одной комнате. Многие ученики часто прогуливали, особенно «дети-подранки» - переростки, остававшиеся в оккупации и пропустившие несколько лет учёбы, а также полусироты, у которых погиб кто-то из родителей (полных сирот забирали в детские дома).
...Посмотрите, дети и внуки мои, прекрасный кинофильм Н. ГУБЕНКО «ПОДРАНКИ» - НЕ ПОЖАЛЕЕТЕ !!!
(http://kinofilms.tv/film/podranki/3998/)
(вставить адрес в верхнее окошко Яндекса и кликнуть на словах – «вставить и перейти»)
ЭТОТ ФИЛЬМ И ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ - ТОЖЕ! И музыка там великолепная...
...Это были хулиганистые ребята, повидавшие немало чего ужасного при немцах – и расстрелы, и виселицы, и грабежи мирного населения. В последних некоторые, «по мере возможности», и сами участвовали. Когда фашистов прогнали, они пытались жить прежней жизнью, как при немцах в оккупированном городе, по неписанным законам военного времени. У многих из них были приводы в милицию. Но, в общем, это были неплохие – справедливые» ребята, которые не обижали «малолеток» вроде меня (тем более, что мы всегда давали им списывать домашние задания, которые они, конечно, сами никогда не смогли бы выполнить). Учителя смотрели на это сквозь пальцы, видя свою задачу лишь в том, чтобы хоть как-то дать возможность этим бедолагам закончить неполную среднюю школу (семь классов), после чего их можно было направить хоть в какое-нибудь ПТУ (профессионально-техническое училище)…
Среди «подранков» выделялись два «авторитета» – здоровый, мордатый и наглый переросток Жорка Романов и худощавый, внешне невидный из себя, «тихий» парнишка с каким-то измученным лицом и немного «уставшими», но холодными и пронзительными глазами, по фамилии Дюканов. В этой паре главенствовал последний, который был немногословен, никогда не улыбался и, если бы был взрослым, по совремённой терминологии блатного мира считался бы «авторитетом в законе», тогда как Жорка «тянул» только на "быка» - исполнителя каких-либо «карательных» акций.
Но эти ребята вовсе не были «блатными» и свято блюли правило не «пачкать» место, где сами обретаются – т. е. в школе. Никаких воровских акций сами они никогда не допускали и, если у кого-то в классе что-то пропадало (тетрадка, ручка, «мамин завтрак» из портфеля), по жалобе пострадавшего Дюканов быстро выявлял виновника (для этого ему было достаточно лишь взглянуть на минуту своим «страшным» немигающим взором на нескольких подозреваемых «кандидатов в воришки», задать им пару вопросов – и кто-то сразу же «раскалывался»). А Жорка уже приводил соответствующий «приговор» в исполнение (от простого «щелбана» по -затылку до расквашенного на перемене носа). Во всех случаях по негласному акону, действовавшему, наверное,со времён Древней Греции, "ябедничать" (жаловаться) в школах считалось позорным. Поэтому «заслуженно пострадавшему» ничего не оставалось делать, как впоследствии объяснять учителю причину разукрашенной физиономии или «фингала» под глазом, например, своим неудачным падением по дороге в школу…
Запомнилась учительница географии – «старуха», как мы её звали за глаза. Это была удивительно бодрая пожилая женщина с «творческим уклоном» в преподавании своего предмета, который и сама, очевидно, очень любила. Её увлечённость передавалась и нам. Я, например, ещё в том же 1944 г. покупал , где только мог, карты разных стран, интересовался книгами о путешествиях и "великих географических открытиях" и почему-то любил рисовать на них разными значками расположение месторождений полезных ископаемых. Не отсюда ли возникла впоследствии моя страсть к путешествиям и выбор профессии геолога вообще?... Я и сейчас люблю часами разглядывать разные карты и топопланшеты - такое, вот, хобби у человека...
При изучении климатических зон и растительности в пределах разных стран и континентов она задавала нам рисовать на специальных контурных кальках стран – что и где произрастает. Мне, помнится, досталась Австралия. Я географию любил всегда – выполнил схему так, что даже нарисовал остров Тасмания как зону произрастания «знаменитых» тасманских яблок (о чём ранее поведала нам в классе географичка…).
Заинтриговало и запомнилось: «а почему, всё же, знаменитых?". Спустя 44 года, в 1988 г. во время рейса научно- исследовательского судна «Академик Несмеянов», в котором я участвовал, на третьем месяце плавания в Тихом океане судно подошло к экзотическому острову Эфатэ в районе Новых Гебрид (к северу от Австралии) и встало на рейде порта Вила – столицы меланезийского государства Вануату. По заявке нашего старпома местным стивидором - коричневым и курчавым аборигеном - на борт для «витаминизации» экипажа и научного состава экспедиции было доставлено много ящиков этих тасманских яблок.
Они оказались крупными, красивыми - красного цвета - и вкусными. Этот «фрукт» в дальнейшем служил нашему мужскому научному контингенту безотказным подарком (вместо цветов) при контактах (научных и не очень) с нашими корабельными дамами (научными и «ненаучными»). Иногда по вечерам можно было видеть как тот или иной очередной кандидат в Дон Жуаны с маленькой авоськой яблок тихонько стучался в дверь чужой каюты и, если ему открывали, быстро прошмыгивал с подарком в обитель своей «донны Анны»… Такие, вот, ассоциации, такая «связь времён»…
После завершения рейса, уже на подходе к Владивостоку весь наш мужской научный состав морской экспедиции собрал целую большую коробку всё тех же тасманийских яблок и перевязав её большим бантом вручил нашей официальной экспедиционной переводчице Лиде Ковбас, которая положила много своих сил в рейсе, чтобы многие из нас, научных олухов, научились хоть как-то сносно изъясняться «по-аглицки» (на английском) в портах стоянки – дважды в Вануату и дважды в Сингапуре…
Хорошая и душевная женщина, Лида через год заболела онкологией, и даже отправка её с помощью ДВО РАН на лечение в лучшую клинику Аляски не спасло её. Царствие ей небесное !..
…Наша школьная француженка (английский язык тогда был «не в моде») была, по моим тогдашним понятиям, достаточно оригинальная дама. На тупое «мычание» у школьной доски какого-нибудь несчастного «знатока» французских артиклей она вдруг могла разразиться длинной и безупречной в произношении тирадой (с прекрасным французским прононсом), после перевода которой ею вместе со всем классом, жертва чувствовала себя полным невеждой и ничтожеством, недостойным в будущем читать в оригинале хотя бы того же, наиболее близкого детям Жюль Верна…
В конце каждой четверти на последнем уроке она, вместо скучного спряжения французских глаголов, читала нам главу за главой роман французского писателя Гектора Мало «Без семьи» (H. H. Malot – “Sans famlle”). Каждый абзац читался ею сперва по-французски, затем переводился по-русски.
Notre institutrice - наша школьная учительница -явно обладала даром хорошей рассказчицы - мы слушали её, затаив дыхание. Это была история про скитания и приключения маленького мальчика сироты Реми. Узнавали о его друзьях - доброй матушке Барберен, обезьянке Душке, собаке Капи – четвероногих артистах бродячего уличного цирка. И поневоле «проникались благородной ненавистью» к их врагам - жестокому Гарафоли и коварному Джеймсу Миллигану ...». Сочетание занимательного сюжета и красиво звучащей в её устах французской речи завораживало многих из нас. Даже наша классная шпана затихала… Напомню, что большинству из нас тогда было лишь по 12 лет…
Свободное копирование
