11 Марта. Суббота.
Надо изменить стиль моей записи. Без рассуждений, по-голее факты. Да вот, не умею я. И так трудно, записывая тут же, а не после, отделять факты важные от не важных. Что делать! Это дневник, а не мемуары, и свои преимущества дневник имеет; не для любителей "легкого чтения" только. А для внимательного человека, не боящегося монотонностей и мелочей.
С трех часов у нас заседание совета Религиозно-Фил. О-ва. Хотим составить "записку" для правительства, оформить наши пожелания и указать пути к полному отделению церкви от Государства.
Когда все ушли - пришел В. Зензинов. Он весь на розовой воде (такой уж человек). Находит, что со всех сторон "все улаживается". Влияние большевиков, будто бы, падает. Горький и Соколов среди рабочих никакого влияния не имеют. Насчет фронта и немцев - говорит, что Керенский был вчера в большой мрачности, но сегодня гораздо лучше.
Уверяет, что Керенский - фактический "премьер". (Если так - очень хорошо).
Вечером - Сытин. Опять сложная история. Роман Сытина с Горьким опять подогрелся, очевидно. Какая-то газета с Горьким, и Сытин уверяет, что "и Суханов раскаивается, и они будут за войну, но я им не верю". Мы всячески остерегали Сытина, информировали, как могли.
И к чему кипим мы во всем этом с такой глупой самоотверженностью? Самим нам негде своего слова сказать, "партийность" газетная теперь особенно расцветает, а туда "свободных" граждан не пускают. Внепартийная же наша печать вся такова, что в нее, особенно в данное время, мы сами не пойдем. Вся вроде "Русской Воли" с ее красным бантом.
Писателям писать негде. Но мы примиряемся с ролью "тайных советников" и весьма самоотверженно ее исполняем. Сегодня я серьезно потребовала у Сытина, чтобы он поддержал газету Зензинова, а не Горького, ибо за Зензиновым стоит Керенский.
Горький слаб и малосознателен. В лапах людей - "с задачами", для которых они хотят его "использовать".
Как политическая фигура - он ничто.
Свободное копирование
