В Шагонар вернулась с двумя братишками, мне выделили просторную комнату с двумя кроватями и печкой. Теперь готовила я дома, питались мы скромно, но сытно, продукты покупала у Мельниченко, иногда у учителей. В школе появилось много новых работников: директор Сергеев Петр Николаевич, фронтовик с одной ногой, на костылях, его жена – учительница начальных классов Агриппина Ивановна, лет на десять старше его; завуч Гайдаренко, который в войну работал заведующим Норильским гороно, с женой и восьмилетней дочкой, похожей на маленькую старушку. У меня классное руководство в пятом классе, здесь же учится Сеня, а Вася в шестом. Учителя очень внимательно отнеслись к моим мальчикам, Татьяна Ивановна принесла две рубашки от старшего сына, Мария Михайловна отдала одеяло, а завхоз Петрович привез полмешка картофеля. Борис Николаевич приносил к нам в квартиру географическую карту с указкой, вешал на стену на гвозди и начинал заниматься с мальчиками по карте.
Два месяца жили у меня Вася с Сеней, а в конце октября к нам в Шагонар приехал наш дорогой папочка, он только что демобилизовался, два дня побыл дома и поехал за сыновьями. Как радостно встречать самого родного, самого близкого человека! Я была счастлива, мои уроки заменили подружки, весь день мы проговорили с папой. А на следующий день все трое уехали домой, я осталась одна, потекли обычные трудовые дни.
Как-то завуч Гайдаренко посетил в 5-м классе мой урок ботаники, при обсуждении он спросил, почему я не использую на уроке гербарий.
– В школе нет никаких наглядных пособий по ботанике, поэтому мы используем иногда живые растения, - сказала я.
– Я вас обязываю приготовить с детьми гербарий, на острове есть еще зеленые растения.
Я договорилась с бывшим семиклассником Федей Кураевым переправить меня с пятиклассниками через Енисей на лодке на остров. День был теплый, мы с удовольствием ходили по осеннему лесу, собирая все интересное. Вдруг подул ветер, мы вышли на берег, но лодки там не было. Федя ругал себя за то, что не закрепил хорошо лодку. Ветер усиливался, пошел дождь, поднималась вода. Мы далеко от городка, не докричаться. Надеюсь, что родители спохватятся, помогут, уговариваю детей. И действительно, родители на двух лодках переправили нас с острова. Промокшие до ниточки, но довольные, что все хорошо закончилось, дети расходились по домам. Когда я вошла в учительскую, там разразился скандал. Оказывается, одна родительница сообщила заведующему ОНО, тот позвонил директору о ЧП, а директор ничего не знал об этом.
– Вы что с ума сошли, в такую погоду устроили прогулку по Енисею? –кричал он на меня, - Кто вам разрешил?
– Завуч мне приказал собрать гербарий с детьми на острове, и погода была хорошая.
– Выйди вон! – заорал на меня завуч.
Я выскочила из учительской, дрожа от страха, и остановилась у двери. Скандал в учительской продолжался.
– Карьерист! – кричал директор, – Ты специально подстраиваешь, чтобы снять меня с работы и занять пост директора. Я добьюсь, чтобы тебя убрали из школы.
– Попробуй! Я вырву тебе последнюю ногу! – орал Гайдаренко.
Мне жутко стало от таких слов, пулей кинулась домой. Долго не могла заснуть, беспокоясь, что будет со мной, как смотреть в глаза им? Я впервые услышала слово «карьерист» на деле. Оказывается, и интеллигентные люди скандалят не хуже деревенских мужиков.
Утром, не заходя в учительскую, я прошла в класс, сердце сжалось в комочек, может, уже уволили? Но на перемене я увидела мирно беседующих завуча и директора. Вот это да! Я рассказала о своем удивлении Полине Федоровне и Валентине Дмитриевне.
– Они до полночи пили вместе, видно мирились, – объяснили мне девчата.
Но у меня в ушах звенели слова: «вырву последнюю ногу», как можно так оскорблять фронтовика?!
Я ненавидела Гайдаренко и удивлялась, как можно водкой смыть такую жестокость.
– Брось об этом думать, значит у них есть общие интересы, - успокаивали меня девчата.
В общем, не повезло нам в этом году с начальством. Потом шли разговоры, что они делили какие–то школьные деньги между собой, и любовницы у них были – две подружки–аптекарши.
Свободное копирование
