Предстояло одно из двух: или покорно опустить голову и плестись по проложенным тропинкам, или пробить брешь в этом заколдованном царстве и освободить русскую книгу и русский учебник из цепких лап монополии. В своей личной деятельности я выбрал второй путь, хотя и знал, что всякое новшество в этом заколдованном кругу будет встречено змеиным шипением, а может быть, и змеиными укусами.
Ведь зло было не в одном узком вопросе о забронированной монополии учебников. Зло -- шире. В забронированности книги вообще. В запрете, который лежал у нас на книге как проводнике просвещения. И с этим злом надо было вести борьбу.
Что я застал в этом царстве рутины, кумовства и твердокаменной казенщины? Почти при каждом ведомстве был свой "комитет", который рассматривал всю учебную литературу и "допускал" или "не допускал", "одобрял" или "не одобрял", "запрещал" или "дозволял". Учебник, только "дозволенный", не имел никаких шансов на успех -- надо было, чтобы ведомство "одобрило" книгу, и тогда судьба ее определялась вполне: издатель мог рассчитывать на барыши, а автор -- даже на богатство.
Какие же были ходы и пути для получения "одобрения"? Их было множество, но все они вели через "заднюю дверь". Одни издатели "умели", другие "не умели" нащупывать "заветную дверь". Многочисленные анекдоты свидетельствовали, что рецензенты книг бывали "податливые" и "непреклонные", "добрые" и "каменные" и что были способы воздействия, чтоб данная книга не попала на рецензию к человеку "каменному", а была отдана "благодушному".
Особенно безнадежными считались случаи, когда члены "комитетов" сами были авторами учебников и "комитету" приходилось "одобрять" или "не одобрять" другой, конкурирующий учебник. Конечно, в этих случаях конкурент из чувства приличия не брал на себя рецензию чужой книги, но его сослуживцы и друзья по "комитету" отлично понимали, что "одобрение" соперника могло разорить Ивана Ивановича, и "из чувства приличия" не вредили "родному человечку". "Приличие", таким образом, соблюдалось во всяком случае.
Такие же трудности стояли на пути каждого нового учебника и в том случае, если новый учебник мог повредить высокопоставленному чиновнику-автору, тоже выпустившему свой учебник. Так, попечитель учебного округа Баранов много лет считался почти монополистом по части хрестоматий для начальных школ. Служебное положение его создавало неприкосновенность а его учебникам. При ближайшем знакомстве с положением дела я увидел, что от выпускающего учебники издательства шла как бы тропинка, протоптанная в министерства или чиновниками, или особыми ходатаями, сделавшими из министерских "одобрений" свою профессию. Особенно силен был в этих делах Полубояринов, который приходил в министерство народного просвещения, как к себе в лавку.
Но всему на свете бывает свой предел. Общий ропот в печати и в обществе сделал то, что издатели-счастливчики и, так сказать, первенцы министерства должны были потесниться и наглухо запертая дверь министерства чуть-чуть приоткрылась и для всех прочих. Этим воспользовалось и наше Товарищество, и два-три чрезвычайно удачных опыта с изданием учебников (Вахтерова, Тулупова) сделали то, что прежним поколениям и не снилось. Наши учебники стали расходиться в неслыханном количестве, и первая брешь в монополии учебной литературы была пробита. Это, конечно, вызвало негодование в застоявшемся болоте привилегированных авторов и излюбленных издателей. На нас посыпался целый град обвинений в неблагонамеренности и даже в потрясении государственных основ. Но дело было сделано, и надо было идти дальше.
С 1895 года явилась возможность приступить уже к грандиозному по тому времени изданию "Библиотеки самообразования" ["Библиотека самообразования" -- серия общеобразовательных книг и брошюр, издавалась под редакцией А. С. Белкина, проф. В. И. Вернадского, Н. Д. Виноградова, А. Э. Вормса, А. А. Кизеветтера и др.].
По истории, философии, экономическим наукам и естествознанию нами было издано 47 книг. С 1899 по 1905 год было издано 33 учебника. Кроме того, в 1905 году положено начало коллективной работе по изданию книг для народа и учебников для народной школы. С дифференциацией школьноучебного материала такая коллективная работа была признана наилучшей формой выработки учебников и в особенности книг для объяснительного чтения.
Свободное копирование
