В сентябре месяце мы стали собираться на зиму в Москву.
Сентября 15 отправили свой обоз: три фуры, две кибитки и две телеги, а чрез неделю выехали сами на 24 лошадях, потому что было много экипажей: большая линейка в 8 мест, маленькая в 4 места, карета, коляска и две кибитки.
Утром 26 числа проезжали чрез Куликово поле, где Дмитрий Донской разбил Мамая. Старшим моим девочкам захотелось посмотреть на поле; погода была хорошая, мы все вышли из экипажей и пошли пешком. Поле очень обширное: кругом, куда ни посмотришь, не видно конца; так мы прошли с полверсты и опять все уселись.
Мы обедали в селе Мышинке, и здесь хозяин, у которого мы останавливались в доме, рассказывал нам, что среди Куликова поля есть большая яма, которую местные жители называют "денежною", потому что в то время, когда здесь кочевали татары, они имели там склад, и была там настоящая кладовая с железными створами; потом эта кладовая обвалилась, заросла травой и кустарником. Мышинка -- при реке Непрядве, которая вытекает оттуда в 7 верстах из болота.
В село Петрово мы приехали 28 числа. Дети занемогли сыпью, и потому прожили в Петрове до 10 октября, когда выехали в Москву, где и провели всю зиму и весну, до начала мая 1805 года.
Батюшка с сестрами и брат с невесткою были в Москве. Сестра Варвара Петровна была помолвлена за Ивана Елисеевича Комарова. Он был вдовец, немолодых лет и калужский вице-губернатор. Сестре тоже было уже за тридцать лет; собою она была не особенно хороша, и потому, хотя партия не была в особенности заманчива, сестра пошла замуж, и батюшка не воспротивился этому браку.
Кто были эти Комаровы, я что-то не могу хорошенько сказать; знаю, что дворяне настоящие, а с кем в родстве и чьих была женихова мать -- что-то не помню... У Комарова был сын от первой жены, Николаша, молоденький мальчик, от которого потом сестре было много горя.
Батюшка и сестра очень желали, чтобы мы были на свадьбе, которую хотели справлять в Боброве.
Свободное копирование
