1952-1954 годы были посвящены разработке нового научного представления об эколого-географической структуре фауны птиц. Это было основное принципиальное положение, которое удалось сформулировать, опираясь на использование количественного метода учета птиц. Оно вызвало у орнитологов определенный интерес. Н. А. Гладков из Московского университета написал мне в то время: "Глубокоуважаемый Николай Петрович! Наша кафедра (биогеографии) очень интересуется вопросами количественного учета и картирования. Не откажите сделать нам на кафедре сообщение о своем профильном количественном картировании. Кроме зоологов Вас будут слушать и ботаники. Мы заседаем по средам".
Меня неоднократно приглашали на заседания орнитологов, чтобы я поделился моим новым подходом к изучению фауны птиц. Так и в 1958 году, когда мои орнитологические работы были уже позади, я получил приглашение Казанского филиала Академии наук. В нем было написано: "Глубокоуважаемый Николай Петрович! Биологический институт КФАН СССР приглашает Вас на третье совещание орнитологов Волжско-Камского края, посвященное итогам и перспективам работ по теме: "Птицы края и их хозяйственное значение". Директор А. М. Алексеев".
Ежегодно на отчетном годовом общем собрании Академии наук в годы 1949-1954-й главный ученый секретарь Академии наук Александр Васильевич Топчиев напоминал, что Академия наук ждет от академика И. И. Шмальгаузена и члена-корреспондента АН СССР Н. П. Дубинина самокритики. Они должны признать свои заблуждения, разоружиться и стать на рельсы "передовой" мичуринско-лысенковской биологии. Эти призывы не попадали в печатный текст докладов А. В. Топчиева. Я сидел в большом зале Дома ученых на улице Кропоткина, слушал эти слова и знал, что наступит время, эти слова исчезнут и из устного отчетного доклада.
Свободное копирование
