Надо отметить, что человеческая психика — довольно тонкая сфера. Человек, лишенный социальной среды, неизбежно будет деградировать. Так, прототип главного персонажа романа Дефо «Робинзон Крузо»— Александр Селькирк, длительное время проведший на необитаемом острове, а затем оказавшийся в семье, полностью отказался от общения, вырыл в отцовском саду пещеру и провел там остаток жизни. Случаи деградации человеческой психики наблюдаются и при поздней слепоглухонемоте. Правда, пещерой в таких случаях служит кровать, в которой, накрывшись с головой одеялом, годами лежит слепоглухонемой.
Вот описание обследования деградировавшего слепоглухонемого.
Я вытаскиваю из стола папку и читаю вслух:
Обследование слепоглухонемого К. А. Лопухова, 1927 г. рождения, в психиатрической больнице им. Яковенко
Большее время дня Лопухов лежит в кровати, закрывшись одеялом и съежившись, встает только в туалет, не одеваясь и не обуваясь, возвращается снова в постель. Раньше и еду ему давали в постель. Когда подходишь и снимаешь одеяло, то протягивает руки для еды, если ничего не получает, то быстро закрывается одеялом. После наших рекомендаций его стали поднимать и усаживать за стол во время еды. Ест очень жадно, быстро, обходится без ложки — пьет суп прямо из тарелки, хватает куски мяса руками. Но ест аккуратно, не прольет ни капли и не уронит ни крошки. После еды идет в постель, сам разбирает ее, сам раздевается.
Мы пришли в помещение, когда Лопухов сидел уже за столом и ждал обеда. Это уже пожилой лысый человек. Сидит за столом, низко опустив голову, сильно ссутулившись. Подошли, погладили его по голове и по руке, немного приподнял голову. Взяли его руку (левую, так как правая искалечена), попробовали дать в руку карандаш, показали, как им писать на бумаге. Карандаш не взял, выпустил, рука вялая. Приподняли его руку, попытались написать на ней его имя, но голова по-прежнему поднята и руку не опускает. Стали складывать из его пальцев дактильные буквы, по-прежнему держит руку, не убирает, но подражать каким-то движениям, ощупывать наши руки не пытается. Попытались показать ему жестами — иди, вымой руки, но он не понял нас, пошел и лег в постель. Закрылся одеялом.
По словам лечащего врача, он очень податлив на ласку, любит, когда его гладят по руке, очень любит конфеты. В этом году приезжала в первый раз за все годы мать Лопухова, отказалась смотреть на сына, но рассказала следующее: мальчик оглох только в три года, у него сохранилась речь, хорошо понимал по губам, учился в школе хорошо, много читал, помогал во всем матери, ухаживал за младшей сестрой. После несчастного случая, когда он потерял зрение, мать общалась с ним, рисуя буквы на его ладони. Поведение его было упорядоченно, потом он стал путать день и ночь. Мать отдала его в психиатрическую больницу…
— Вот мы говорим «человеческая психика». Но все-таки, что это такое? — спрашивает режиссер. — Сдается мне, что под этим термином кроются различные понятия, например темперамент, а порой что-то совсем расплывчатое, неуловимое. Вы же, как я понял, беретесь искусственно формировать человеческую психику, не имея четкого определения этого явления. Не получается ли у вас, как в известной притче, в которой делают то, не зная что?
— Вы попали в наше больное место. Действительно, однозначного ответа на этот вопрос в науке пока нет.
Но мы-то заняты конкретным делом, и для нас этот вопрос требовал безотлагательного решения. Вот и пришлось, учитывая опыт работы со слепоглухонемыми, самостоятельно разрабатывать формулировку этого понятия. При этом мы не касались энергетической стороны проблемы, динамики психических процессов. Для нас, практиков, важно было определить это явление по содержанию и происхождению. В своей деятельности мы исходим из того, что человеческая психика — это прижизненное образование, основанное на способности мыслящего тела усваивать, присваивать и адекватно использовать социально обусловленный опыт.
Мы, конечно, не ручаемся за точность определения, но пользу оно нам принесло. Во всяком случае эта рабочая формула около десятка лет помогает нам концентрировать усилия на конкретных задачах и мобилизует педагогическую активность воспитателей, ибо не позволяет оправдывать плохое воспитание и обучение ссылками на фатальность генетических предопределений. Для работы любого педагога, а для тифлосурдопедагога в особенности, важно знать меру и точки приложения педагогических усилий при формировании личности ребенка. Наша формула дает в руки педагога такие ориентиры и возлагает на него ответственность за становление личности ребенка, развитие его способностей и социальную адаптацию.
— Например?
— Так, в современной педагогике чаще всего речь идет о развитии тех или иных черт характера, их исправлении. Но почему не об изначальном формировании в сензитивный период, когда ребенок наиболее восприимчив? Зачем ждать, когда сформируется стихийно какое-нибудь психическое новообразование, чтобы затем его развивать или исправлять? Не лучше ли изначально целенаправленно его сформировать и влить в русло определенной развивающей деятельности? Мы переносим акцент не на развитие и исправление психических новообразований, а на их изначальное формирование.
— Неужели вам удается учесть и сформировать все многообразие проявлений человеческой психики в каждом воспитаннике? Для этого нужна пространная и подробная программа или, по крайней мере, список необходимых новообразований.
— Нет, список не нужен. Есть универсальное средство — развивающая деятельность, которой является постепенно усложняющийся разносторонний труд. Он лежит в основе формирования человеческой психики при слепоглухонемоте. Конечно, и мы не застрахованы от пробелов в воспитании.
— А кто застрахован? — поддержала меня сценарист.
— Вот именно. Правда, недостатки нашего воспитания специфичны и проявляются не в каких-то злонамеренных поступках ребенка, а в поведенческих ошибках, проистекающих от недостаточной осведомленности о том, как должны поступать люди в тех или иных случаях. Так, скажем, будучи уже взрослым, восемнадцатилетним парнем, Федор мог остановиться на многолюдной улице, расстегнуть брюки и заправить выбившийся подол рубахи. Часто возникают недоразумения из-за домысливания слепоглухонемым деталей событий, которые выпали из восприятия в связи с отсутствием дистантных анализаторов.
