…В 1927 году было проведено в общей сложности 13 гельминтологических экспедиций в Горьковскую и Приморскую области, в район Центрального Кавказа, Абхазию, в Асканию Нова (Украина), в Московскую, Ярославскую области, в Татарию и, наконец, в Западную Сибирь. Большинство экспедиций возглавляли мои ученики: А. Петров, Е. Калантарян, Э. Ляйман, Н. Попов и другие.
Экспедициям я придавал огромное значение. Работа советских гельминтологов началась с организации фаунисти-ческих обследований. Вначале, когда у меня не было кадров, пять первых экспедиций я возглавлял сам. Но уже 6-я экспедиция была организована не мною, — это была экспедиция на Северный Ледовитый океан под руководством моего ученика И. М. Исайчикова (1921 год). Впервые идея об организации полярной экспедиции на Северный Ледовитый океан возникла в среде молодых зоологов Московского университета в начале 1921 года. Вскоре они создали организационный комитет экспедиции, который посчитал целесообразным иметь в своих рядах гельминтолога и предложил Исайчикову место специалиста в экспедиции.
Невзирая на то что страна наша переживала очень тяжелый период, Советская власть уделяла максимум внимания научным вопросам. В итоге организационный комитет полярной экспедиции, согласно постановлению Совнаркома от 10 марта 1921 года, стал уже комитетом вновь организованного при Народном комиссариате просвещения нового научно-исследовательского учреждения — Плавучего морского научного института (Плавморнина).
11 июля 1921 года экспедиция Плавморнина на одном из лучших ледоколов Архангельского порта — «Малыгине» отплыла из Архангельска на Новую Землю. Гельминтологом этой экспедиции был И. М. Исайчиков. Он собрал много материала, изучая гельминтофауну рыб арктического бассейна. Этот материал помог сделать ряд интересных обобщений, касающихся роли рыб в заражении населения гельминтозами.
Мое внимание издавна привлекал Дальневосточный край, который совсем не был изучен гельминтологами. В 1928 году 56-я союзная гельминтологическая экспедиция под руководством Э. М. Ляймана была на Дальнем Востоке, исследуя гельминтофауну тихоокеанских рыб залива Петра Великого. Но беспредельные просторы этого богатейшего края с его разнообразной фауной оставались для гельминтологов белым пятном.
Я начал вести переговоры об организации большой экспедиции в этот край. Самую горячую поддержку нашел в Комитете содействия северным народностям, который поощрял любое начинание, касающееся изучения просторов советской Арктики. Нам выделили денежные средства Ветеринарное управление Наркомзема, а также Тропический институт и Далькрайздрав.
Заручившись поддержкой всех этих организаций, я приступил к комплектованию кадров экспедиции. Как всегда, стремился, чтобы в ее составе были медицинские и ветеринарные врачи, гельминтологи-натуралисты. Вначале в экспедиции работали 14 человек. Однако число сотрудников стало увеличиваться как за счет прикомандированных местными органами ветеринарных и медицинских врачей, так и за счет препараторов. К концу работы у нас было 25 членов экспедиции.
Заведование ветеринарным отрядом я возложил на Р. С. Шульца, медицинским — на В. П. Подъяпольскую. В ее отряде была и Н. П. Шихобалова.
После окончания работы экспедиции в Западной Сибири Шихобаловой пришлось вернуться обратно в Самару. Поскольку гельминтологическая работа ее полностью захватила, ей уезжать не хотелось. Но у меня не было штатной единицы. И вот однажды, совершенно неожиданно, ко мне в институтскую лабораторию входит Надежда Павловна. Объясняет мне, что приехала в Москву на свой риск: может быть, найдется для нее какая-нибудь работа; вечером после работы она сможет заниматься гельминтологией, если ей не удастся устроиться как гельминтологу.
Началось трудное время для молодого врача. Единственное, что я смог тогда сделать для нее, это принять нештатным сотрудником к себе в Тропический институт, с оплатой по счетам за выполняемые работы. В итоге получался очень небольшой заработок, но Надежда Павловна все это стойко переносила. Днем она занималась переводами нужной нам иностранной литературы, вела всевозможные картотеки, а вечерами доставала свой микроскоп и начинала работу по гельминтологии. Лаборатория моя вечерами никогда не пустовала. Вместе с Шихобаловой оставались работать и наши стажеры, и медики, и ветеринары, увлекавшиеся гельминтологией. Обычно и я был здесь же. Обсуждались интереснейшие проблемы, увлекавшие всех присутствовавших, причем основной темой были актуальные вопросы гельминтологической науки и практики.
Очень часто я не успевал заехать домой, поэтому Лиза привозила мне обед в лабораторию и оставалась вместе с нами, принимая живое участие в беседах.
Комплектуя коллектив, отправлявшийся на Дальний Восток, я включил в него и Н. П. Шихобалову. Помимо фанатической преданности делу у Надежды Павловны была еще одна прекрасная черта: она умела располагать к себе людей.
Собираясь в дальний путь, мы прекрасно понимали, какие трудности придется нам преодолевать, и деятельно готовились к экспедиции. Перед поездкой я прочел много книг о Дальнем Востоке, о природе, фауне этих мест, о специфических болезнях людей и животных.
Свободное копирование
