authors

1427
 

events

194062
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Leonid_Shkolny » К вопросу о транспорте

К вопросу о транспорте

12.11.2009
Умань, Черкасская, Украина

К вопросу о транспорте

 

Если спросить любого нормального человека, какие виды транспорта он знает, тот не задумываясь приведёт вам общеизвестный перечень – ж.д., авто, водный и авиа. Немногие дополнят – гужевой, и лишь единицы вспомнят о вьючном. Понятное дело. На дворе уж давно двадцать первый век третьего тысячелетия от рождения Христова – век инноваций и нанотехнологий, когда каждый критически ассимилирующий индивидуум метафизирует девальвирующую абстракцию. Проблема транспорта в мире решена, и человек уже намылился сквозь космические тернии к звёздам.

Сказал вот, подумал и сам испугался. Это что же, мужики, получается? Выходит, что мы сегодня вроде пришельцев из прошлого тысячелетия, типа тех мамонтов, о бивни и зубы которых спотыкались на наших таёжных тропах? Как бы ископаемые? Так выходит, что и рассказ пойдёт о транспорте ископаемом.

Так вот. В начале второй половины десятого столетия прошлого тысячелетия основным и единственным технологическим транспортом при геологической съёмке и поисках на Чукотке был транспорт вьючный. А поскольку ни верблюдам, ни ослам Чукотка попросту не климатила, а тибетские яки забуксовали бы на кочке высотой вам до пояса, единственной животиной, пригодной для этой тяжёло работы оказалась колымская лошадь. Этих лошадей ещё называли якутами, а на Урале – монголами.

Вообразить мысленно лошадь этой породы, допустим арабу или там англичанину с тросточкой, вряд ли получится. Не та стать. Не знаю, получится ли у меня изобразить «якута» в эпистолярной форме. Попробую, авось получится.

Итак. Для начала скажу, что наши кони никогда не знали конюшни. Весну, лето и осень они тяжело пахали в геологических партиях, перенося оборудование, снаряжение, продуты, упакованные во вьючные сумы и ящики. Всё это добро с помощью специальных вьючных седел вьючится на лошадей и увязывается с помощью веревок.

Каждая полевая партия получала по 5-7 лошадей. Работой их руководил каюр. А поскольку успех всех полевых работ полностью зависел от его квалификации и прилежности, подбор этого кадра каждую весну являлся основной головной болью каждого начальника полевой геологической партии. Начальники постарше, той еще старой дальстроевской закалки, имели своих кондовых каюров, которых после завершения полевых работ пристраивали куда-нибудь до весны. А в основном-то это были те еще кадры. Пробичевав зиму, неизвестно где и на каких харчах, они как тараканы выползали из известных им одним «зимних квартир», коротко называвшихся бичевнями, с первым весенним теплом. Мягко выражаясь – не опрятные, опухшие от многодневной пьянки, не бритые и лохматые они представали пред очи начальников партий, предлагая себя на любую работу. На вопрос, имел ли дело с лошадьми, большинство отвечало утвердительно. Мол, а как же – с измальства при конях. Вот тут-то, начальник, не дай тебе Бог залететь впросак. На всё поле тебе мозоль в голове обеспечен. Вот почему те ископаемые начальнички в делах конских в основном были «сам с усам», т.е. мужики продвинутые.

Теперь, наконец, о лошадях. Наперёд скажу – это вам не ахал-текинцы, не орловские рысаки и уж далеко не арабские скакуны. Держите себя в руках просвещенные европейские коневеды. Я постараюсь представить вам достоверный портрет настоящего колымского одра, во весь рост и в полной т.с. красе.

Кряжистый, широкогрудый, с мощной короткой шеей и короткими крепкими ногами. Уже красавец. Гуляя всю долгую полярную зиму на вольном выпасе, копытя ягель из под метрового снега на левом берегу Колымы, на постоянном ветру и морозе до -50, а то и -60, эти дети природы, словно мамонты, дико обрастают шерстью. Хвосты и гривы свисают до земли, а чёлки полностью скрывают глаза, опускаясь по самые ноздри. Ну и как?

Время от времени лошадей навещают конюхи, разгораживая заготовленные летом копны сена, подкармливая табун. Но зимняя вольница и свобода к весне превращают лошадей в настоящих дикарей, подобных мустангам северо-американских прерий, а м. б. и пострашнее. Табун обычно водят несколько самых сильных взрослых жеребцов. Они то и являются полновластными хозяевами и защитниками табуна. Там, в тундре, сам черт им не брат. Волки? Не-е-ет. Пустое дело. – Убьют, загрызут и в тундру втопчут. Почти по Высоцкому: «Эх вы кони, кони-звери….». А по масти? От чисто белых, через пегих в яблоках или в крапинку, самых разных окрасов, до гнедых или вороных. Вот такой получился портрет.

И вот всю эту дикую, дерущуюся, кусающуюся, вечно орущую и брыкающуюся ораву каждую вёсну предстояло обуздать, объездить и подготовить к авиаперелёту. Попробуйте представить себе эту роботу.

О полевом труде наших незабвенных одров можно слагать легенды. Вот лишь пара душераздирающих радиограмм из полей.

 - Жеребец Донец отказался работать окончательно.

Или радио-объяснение гибели лошади: «Кобыла Жердь пришла домой, постояла, постояла, закачалась и упала»

Соединенные веревкой в единую связку с каюром впереди эти трудяги, затаренные, как говорится, под жвак, километр за километром одолевали их десятками и сотнями по болотам, дикой кочке и прочей горно-таёжной местности. А комар, овод, прочий гнус. А дожди проливные, а то и со снегом. Такая вот робота, и делать её больше не было кому. А надо. И всё бы оно ничего, если бы не водный экстрим. Это я вот о чём. В горах бывает, прошёл где-то в верховьях реки дождик вроде и небольшой, а через минут десять-двацать уж и не речушка, а поток.

В такой вот ситуации оказался один наш начальник по фамилии Турусов. Бедовый был мужик, из старых колымчан. Шебутной такой, балагур, и выпить не дурак, А уж матерщинни-и-ик! Как говорится, тут уж и речь молчит.

Так вот. Был у них большой переход всем т.с. составом. Мужиков человек восемь вместе с каюром и начальником, связка в пять лошадей, завьюченных прилично, да две студентки-практикантки на беду Турусову. Да ещё, ко всему, одна кобыла была с жеребёнком. По-хорошему бы переждать паводок. Так нет же – решил Турусов рискнуть. Ну и рискну, на свою голову.

До половины реки вроде всё шло путём. Первого сбило жеребёнка. Хорошо, мужики его арканом прихватили. Когда он с испугу заржал, кобыла рванулась к нему и потащила за собой всю связку. Что дальше было, ежу понятно.

На берег выбрались все, вытащили и лошадей и жеребёнка. Мокрые и злые. А студентки остались на берегу противоположном. Ко всему начался дождь. Мужики развьючивали лошадей, доставали палатку. Девчонок решили переправить верхом. Самое неприятное было – намокшие документы. А на том берегу в два голоса молили о спасении две вусмерть перепуганные студентки. Река шумела. Кричали, успокаивая студенток, мужики, громко материл всех и вся Турусов. Обстановка была нервная. На очередной запрос студенток, как им перебираться, Турусов, будто взорвавшись, подскочил к самой воде, сложил руки рупором и словно проревел – На … вьючно-о-о-о. Заратустра не позволяет мне озвучить это троеточие. Замерли, оторопевшие от услышанного мужики. Притихли на том берегу, вникая в смысл, девчонки. Вероятно не вникнув, заголосили вновь. А Турусов, будто в экстазе, всё орал и орал. И сквозь шум воды над рекой неслось протяжное – у-у-у-у-ю-ю-ю. Опомнившись, хватались за животики мужики. Придя в себя, с трудом угомонили разбушевавшегося начальника. Жалели, понимая – нервы, такое пережить.

Потом спокойно переправили верхом девчонок. Мужики похохатывали в кулак, а Турусов что-то бурчал себе под нос, снимая с лошадей перепуганных переправой девчонок. Всё обошлось. Только долго еще экспедиционные остряки жаловавшимся на транспортные проблемы начальникам партий предлагали воспользоваться Турусовским транспортом. И смех, и грех.

17.09.2022 в 21:52

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: