Обретённое лето - 1

Обретенное лето. пролог

 Пролог.

 По-разному проводят люди свои отпуска. Одни жарятся под солнцем Крыма или Кавказа, другие штурмуют вершины Памира или Тянь-Шаня с таким усердием, будто там наверху их ждут должники. Третьи бродят по тайге, отыскивая тунгусский метеорит или озеро, в водах которого обитает неведомое чудовище. Мы же решили тогда пойти в северо-западном направлении - в Карелию и еще дальше, на берега Белого моря. И речь пойдет о лете 1989-го года.

 Безусловно, у нашего похода были свои конец и начало, так же как были оные даже у "Илиады" и "Одиссеи".

 Сравнение с последней, впрочем, можно вести не только в этом плане, потому что были у нас и свои Сцилла с Харибдой и даже в какой-то момент могли с известными допущениями считать себя аргонавтами. А в лабиринтах Заяцких островов вполне можно было заблудиться без путеводной нити Ариадны, но двое из нас, даже не будучи посланцами Крита, решились войти туда. И ничего, остались целы. Минотавра там, по счастью, не оказалось.

 Нас было семеро. Впрочем, сначала добрую треть маршрута прошли вшестером, а седьмой (вернее седьмая) присоединился к нам неожиданно. Известно, что цифра семь издревле считается магической и помогает преодолевать различные тяготы. Не хочется аналогий, но иногда ассоциации как навязчивые мухи возникали сами собой, и тогда порой мы считали себя пушкинскими семью богатырями (впрочем, без мертвой царевны), а иногда выглядели беззащитными семью козлятами (к счастью без серого волка).

 Первым из семи по праву нужно считать Димку Ободовского: вся эта затея с походом была его, и над воплощением ее в жизнь он поработал, как никто из нас, разрабатывая маршрут и график похода, добывая дефицитный инвентарь, подбирая команду и т.д.

 Известно, что в походе при расхождении мнений голос командора идет за два и часто именно это обстоятельство оказывается решающим. Порой даже вопреки здравому смыслу. Но наш "Митрич" (походная кличка) не давил на нас и этим своим правом пользовался нечасто.

 Вторым номером он взял в компанию Галину Какурину. При организации она здорово поработала вместе с ним, а ее квартира была своеобразным штабом экспедиции. За время похода она была исполнительна, спокойна и рассудительна, и это ей явно шло.Мы называли ее "Ганька".

 Следует сказать еще об одной участнице, Тане Князьковой. Они с Димкой были в ту пору женихом и невестой, а в недалеком последствии составили супружескую пару.Таня взяла на себя добровольные обязанности поварихи, а это миссия трудоемкая ( но и почетная). Теперь можно с уверенностью сказать, что без нее мы бы все отощали и вряд ли смогли бы довести до конца нашу эпопею.

 Этих троих объединяло еще и то, что все они два или три года назад уже прошлись по большей части нашего маршрута и знают, что там к чему. Об остальных же буду сообщать в процессе повествования.

 О названии: мы назвали так эти воспоминания потому, что в Москве то лето выдалось скучным и дождливым. А там, куда мы направлялись, вряд ли ожидало что-то лучшее. Но получилось совсем наоборот.

И последнее: поход наш продлился двадцать семь дней - количество их было на один меньше, чем панфиловцев у разъезда Дубосеково ,но зато на один больше, чем бакинских комиссаров.

 Итак, в путь, мой читатель!